Читаем Стиг Ларссон: человек, который играл с огнем полностью

Одну из главных своих целей он достиг, познакомившись с группой молодых активистов. В 1995 году они вместе создали журнал «Экспо», взяв за образец Searchlight. Наконец-то Стиг встретил в Швеции людей, так же увлеченных борьбой с экстремизмом, как он сам. Естественным образом Стиг стал лидером – как старший и более опытный. Это означало, что он постепенно взвалил на себя много забот, которым другие уделяли не слишком много внимания. Финансирование, административные вопросы, библиотека и обеспечение безопасности занимали не меньше времени, чем издательская работа. Параллельно с обязанностями по «Экспо» Стиг по-прежнему оставался сотрудником «ТТ». Он трудился ночами, чтобы успеть к жестким журналистским срокам. Как говорится, дедлайн – вчера. Это требовало почти нечеловеческой выносливости.

Особенную важность в глазах Стига имела безопасность работы «Экспо». Он видел, как меняются настроения в Швеции. Журналисты вроде него и его единомышленников становились мишенями. Некоторые считали Стига параноиком: он устанавливал глазки́ широкого обзора на двери и объяснял, как открывать толстые конверты с противоположной стороны, прикрываясь телефонным справочником, чтобы защититься от взрыва бомбы, которая могла находиться внутри.

Угрозы, тяжелая работа, в том числе по вечерам, финансовые затруднения изматывали сотрудников «Экспо». Самое большое испытание ожидало их 28 июня 1999 года. При взрыве автомобиля пострадали журналист, писавший для журнала, и его восьмилетний сын. Стига больше не считали параноиком, но несколько человек покинули команду, решив, что риск слишком велик.

Стиг выбивался из сил. Откровенно неонацистские группы разрастались по мере того, как общество все больше проникалось враждебностью к иммигрантам. Необходимо было поддерживать издание «Экспо», и Стигу единственному хватало на это душевных сил.

В последние годы перед новым тысячелетием Стиг понял, что многие правые экстремисты изменили тактику. Выбритые головы, нацистский салют и высокие ботинки вытеснялись аккуратными стрижками, начищенными туфлями и манерой поведения, свойственной членам респектабельных политических партий. Образ действий обновился, но они по-прежнему хотели избавиться от иммигрантов.

На каждых выборах все больше голосов набирали «шведские демократы», о которых Стиг писал еще в 1991 году. Они с улыбками произносили отшлифованные речи. Их задачей было попасть в парламент, но до этого дело пока не дошло.

Вместе с коллегой по «Экспо» Микаэлем Экманом Стиг написал книгу «Шведские демократы». В ней описывалось, как эта партия выросла на почве нацистских взглядов, трансформируясь в нечто на поверхностный взгляд вполне приемлемое. Микаэль придумал вставить в книгу выдержки из уголовных досье лидеров партии. Получалось, что обвинение со стороны «шведских демократов» в адрес иммигрантов – дескать, они все уголовники – прежде всего относится к самим обвинителям. Нападения, избиения, насилие по отношению к женщинам, запугивание, жестокое обращение с животными – таков был список преступлений, за которые их осуждали в прошлом.

Как и «Ультраправые», книга «Шведские демократы» имела большой успех. Однако стоило очередной звезде реалити-шоу выкинуть какую-то глупость, как СМИ потеряли к ней интерес.

Но Стиг знал, что окончательного торжества в борьбе с экстремизмом быть не может. Истинная демократия всегда под угрозой.

Все невероятные труды Стига окупились в первый год XXI столетия. Он стал крупнейшим в Швеции экспертом по экстремизму вне конкуренции и борцом с ним.

<p>Эва</p>

Стокгольм, 2015 год

Мы с Эвой Габриэльсон спокойно сидели в «Кафе Нюберга». Она пила латте. Я знал о ней тогда только то, что писали в газетах, когда умер Стиг. Ее изображали кем-то вроде жертвы. Но была она далеко не жертва, больше походила на борца. Она ясно дала мне это понять, когда я спросил, что она чувствовала в годы после смерти Стига.

– Мы здесь не чувства обнажаем, – ответила Эва сурово.

Тогда я спросил:

– А что двигало Стигом?

– Это у него от деда, с которым он жил до девяти лет. Дед Стига был во время войны сталинистом и противником нацистов. От него Стиг наслушался про Вторую мировую войну и правых экстремистов. От дедушки Северина.

– Как Стиг выслеживал эти группы?

– Изучаешь газеты, проверяешь, к каким организациям люди принадлежат. Как проводят время, где работают, пишут ли письма в редакции, есть ли кто-то, кто с ними знаком, знает ли полиция что-нибудь про них, задерживали ли, судили ли их когда-нибудь. Обычные журналистские расследования, все просто и законно.

– А проникновение в организации? – Я вспомнил про информанта Джерри Гейбла – Лесли Вуллера, рисковавшего жизнью на Кипре.

– Нет, это началось уже в девяностых. В восьмидесятые проникать было особо некуда. Слишком маленькие группы. Нужно было действовать по-другому.

– Вы участвовали в его изысканиях?

Перейти на страницу:

Все книги серии True drama

Стиг Ларссон: человек, который играл с огнем
Стиг Ларссон: человек, который играл с огнем

Ян Стокласса – шведский дипломат, журналист и писатель. Публикация его первой книги привела к международному скандалу, связанному с разоблачением коррупционных схем: уголовные дела были открыты в семи странах. Книга, которую вы держите в руках, пролила свет на события 30-летней давности, что позволило возобновить расследование убийства премьер-министра.Таинственный архив Стига Ларссона опубликован. Поклонники с изумлением узнали, что знаменитый писатель незадолго до смерти расследовал громкое убийство шведского политика Улофа Пальме. Сейчас в ваших руках – последнее, посмертное дело «детектива Ларссона». Материалы, изложенные в книге, уникальны: их секретность соблюдали так строго, что даже шведский издатель не имел понятия о содержании книги вплоть до ее публикации. Теперь тайна раскрыта. Удивительно, как Микаэль Бломквист оказался похож на своего создателя…

Ян Стокласса

Документальная литература

Похожие книги

Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Когда мы слышим о каком-то государстве, память сразу рисует образ действующего либо бывшего главы. Так устроено человеческое общество: руководитель страны — гарант благосостояния нации, первейшая опора и последняя надежда. Вот почему о правителях России и верховных деятелях СССР известно так много.Никита Сергеевич Хрущёв — редкая тёмная лошадка в этом ряду. Кто он — недалёкий простак, жадный до власти выскочка или бездарный руководитель? Как получил и удерживал власть при столь чудовищных ошибках в руководстве страной? Что оставил потомкам, кроме общеизвестных многоэтажных домов и эпопеи с кукурузой?В книге приводятся малоизвестные факты об экономических экспериментах, зигзагах внешней политики, насаждаемых доктринах и ситуациях времён Хрущёва. Спорные постановления, освоение целины, передача Крыма Украине, реабилитация пособников фашизма, пресмыкательство перед Западом… Обострение старых и возникновение новых проблем напоминали буйный рост кукурузы. Что это — амбиции, нелепость или вредительство?Автор знакомит читателя с неожиданными архивными сведениями и другими исследовательскими находками. Издание отличают скрупулёзное изучение материала, вдумчивый подход и серьёзный анализ исторического контекста.Книга посвящена переломному десятилетию советской эпохи и освещает тогдашние проблемы, подковёрную борьбу во власти, принимаемые решения, а главное, историю смены идеологии партии: отказ от сталинского курса и ленинских принципов, дискредитации Сталина и его идей, травли сторонников и последователей. Рекомендуется к ознакомлению всем, кто родился в СССР, и их детям.

Евгений Юрьевич Спицын

Документальная литература
1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука