Стервы

— Вы пить-то собираетесь? — Сосед постучал пальцем по ее бокалу, только что вновь наполненному барменом, и тут Лоррен заметила на мизинце незнакомца золотое колечко с инициалами «КМ».

— А можно я оставлю этот бокал на потом? — Она встала с табурета, и зал пошел вокруг нее колесом.

— Э-гей, да вы свалитесь вот-вот? — Он обнял Лоррен за талию, не давая ей упасть. — Вам нужен наставник, который научит пить как следует.

— Подскажите, куда обращаться.

— Когда придете в следующий раз, назовите швейцару мое имя — Карлито. Хотя такую девушку, как вы, и без этого не посмеют не впустить.

— Ха! — отреагировала Лоррен и медленно отошла от стойки.

И в этот момент он шлепнул ее по заду. Лоррен не стала оборачиваться. Выходит, не так уж плох оказался ее наряд.

Особенно если учесть, что Карлито Мачарелли, двадцатилетний сынок одного из хозяев этого заведения, выбрал именно ее — болтал с нею, флиртовал, платил за ее выпивку. В кабаке, где полно других девушек, он выбрал именно ее.

Лоррен, спотыкаясь, выбралась из клуба и протолкалась через стайку бунтарок, все еще толпившихся у двери. Она больше не была с ними на равных — как и Глория, она могла теперь проходить внутрь беспрепятственно, на правах «своего человека». Но Глория уже получила свой миг триумфа: фото ее вместе с Бастианом напечатала «Трибюн», а на пальце у нее засверкало столь желанное всеми девушками кольцо, подаренное столь желанным для каждой девушки женихом. У нее был даже Маркус Истмен. И ей все мало? Теперь она еще хочет сделаться звездой «тихих» баров?

Не будет такого, чтобы Глория имела все! Во всяком случае пусть выбирает: или то, или другое. Все дело тут в простой справедливости.

И Лоррен добьется этой справедливости.

* * *

— Так вот как живут холостяки? — громко крикнула она в направлении кухни.

Лоррен слонялась по гостиной Бастиана, из многочисленных окон которой открывался вид на сияющий огнями Чикаго. Прекрасное жилище. Красивое и бездушное.

В пентхаусе Бастиана она побывала до сих пор только один раз — после торжественного объявления о помолвке он пригласил на коктейль своих друзей и подруг Глории. Подавляющее большинство гостей составляли мужчины его круга: коллеги по банку, бывшие соученики по университету, партнеры по теннису из оук-лейнского загородного клуба, — все либо пожилые, либо близкие к пожилому возрасту. Правда, в тот день все они много смеялись, флиртовали, веселились от души.

Теперь же ей показалось, что с того дня минула целая вечность. В пустоте этой холостяцкой гостиной Лоррен чувствовала себя совсем чужой. В углу стояли клюшки для гольфа, на стене рядом красовались весло и диплом Гарварда в рамочке. Лоррен остановилась у камина и взяла в руки стоявшую на нем фотографию. На нее смотрела Глория, сфотографированная на пляже, такая соблазнительная в закрытом купальнике. Лоррен быстренько поставила фото на место и отошла подальше.

На верхней губе и под глазами у нее начали выступать капельки пота. Нервы. Надо вытереть щеки и лоб, пока Бастиан не вошел в комнату.

Лоррен открыла наугад дверь, предполагая, что она ведет в ванную комнату, однако быстро поняла, что это спальня Бастиана. Главенствующее положение в этой комнате занимала громадная, аккуратно застеленная кровать, покрытая стеганым одеялом из красного шелка. Это красноречиво напомнило Лоррен, что она находится дома у настоящего мужчины — и она, и Глория до сих пор спали на узких одноместных кроватях.

Лоррен стало любопытно — со сколькими женщинами спал Бастиан на этой кровати? В двадцать три года мужчина с такой внешностью и с такой громкой фамилией вполне мог переспать с доброй дюжиной женщин. А может, и больше того. Хотя сама Глория в их число пока не вошла.

Остальное убранство комнаты было весьма скромным: туалетный столик темного дерева, ночной столик с небольшой керамической лампой, книга, название которой Лоррен так и не разобрала. Стены выкрашены в спокойный серый цвет, картина в рамочке у окна изображает какие-то горы — какие именно, так и осталось неизвестным. Под ногами стелился плюш цвета густого красного вина.

— Вы что-то ищете?

Лоррен круто обернулась к двери.

За ее спиной стоял Бастиан и держал в руках два стакана минеральной воды со льдом. Одет он был в белую сорочку и полотняные брюки. Лоррен впервые видела его без костюма. Прежде она не замечала, какая у него атлетическая фигура: широкая грудь плавно переходит в узкую талию, а сорочка туго облегает плоский мускулистый живот. Черты лица безукоризненно симметричные, резкие, говорящие о сильном характере.

— У меня в спальне, — сказал Бастиан, шагнув к ней, — имеется ванная комната, и если вам нужно…

— Не нужно. Я отлично себя чувствую! — Лоррен нервно засмеялась, отступая назад, в гостиную. Ловко обогнула журнальный столик и опустилась на диван, опершись рукой о мягкую темную ткань.

— Что привело вас сюда в столь поздний час, Рен? — Бастиан вошел в комнату вслед за ней, протянул стакан.

— Я случайно ехала мимо…

— В такое время?

Он сел рядом на диван, и Лоррен снова стало жарко.

— Я была… на приеме. В вашем районе?