Стерва

Джек, влетающий в дом после Шеннон, совсем меня не удивил. Он, как звезда вечера, здоровается со всеми, поднимая руки вверх и кивая головой, поправляет пиджак, подходя ко мне. Его долговязое тело смешно движется навстречу, постоянно стискиваемое другими потными и танцующими.

– Привет, Сэми! – у самого уха прокричал он. – Я видел, в малой гостиной весь стол завален подарками, – приобнимает за плечи рыжую, – ну, мы с Шен тоже в стороне не остались.

Эти двое чудаковатых приятелей даже одинаково улыбаются – словно они очень переживают, что я их пошлю. Если что, я не собиралась этого делать.

– Кстати! – снова горланит Джек, и я подпрыгиваю от неожиданности, только что занимаясь осматриванием толпы – я очень мало кого здесь знаю, зато все знают меня. – С днем рождения, Сэми! Двадцать три года – это офигенный возраст!

Шеннон поднимает большие пальцы обеих рук и чуть ли не светит ими у моего лица. Я снисходительно улыбаюсь им, благодарно киваю, ожидая от них чего-нибудь еще, но они просто переминаются с ноги на ногу, а когда Шен слышит, что ди-джей включил «ее любимую песню», извиняется и забирает Джека с собой на танцпол.

Фуф! Ну, слава Богу. Серьезно, это выдержать сложнее, чем самое тяжелое в мире испытание. Ненавижу бестолковые разговоры, которые сопровождаются неловкостью и переживаниями, что о тебе подумает собеседник. Столько воды утекло, столько лет прошло – и вот мы с Шеннон и Джеком стали почти чужими людьми. Я слышала, что Шен является зачинщицей сплетен в городе обо мне – якобы у моей дочери были проблемы со здоровьем, и поэтому я так долго прятала ее от народа. Она может говорить что угодно, и я ее прощу с вероятностью в девяносто пять процентов, но никому не позволяется распространять сплетни о Даниэль. И если бы это был не только мой праздник, я бы надрала зад этой рыжей прямо здесь, однако это не только моя вечеринка. Ради Агнес я не стану трогать Шен, как и обещала ей.

Кстати, а где моя сестра? Сегодня ее очень легко рассмотреть в толпе: на ней короткое красное платье без бретелей, оно приталенное и очень выгодно подчеркивает грудь. Бедный Рон, как увидел ее в этом образе, так слюнки и пускает.

Заработав неплохие деньги, помогая Саби в ее лавке, я обратилась к Агнес, и вместе мы собрали родителям на путевки в Грецию, о которых они так долго мечтали. И поэтому, пока они развлекаются в Афинах, мы с сестрой отмечаем наш день, а моя крохотная дочь вместе с лучшей подругой Агнес, Вивьен, спит наверху. Вив сегодня сдала последний экзамен, она пришла на вечеринку, но валилась с ног. Мне даже не пришлось просить ее посидеть с малышкой, она сама предложила. Когда я проверяла их в последний раз, лучшая подруга сестры обняла Даниэль, уткнувшись в ее кудряшки носом. Это так мило.

Никогда не думала, что когда-нибудь буду употреблять в разговоре такое слово, как «мило», но с рождением Даниэль все изменилось. Я изменилась, хотя Рон, да и все остальные частенько называют меня настоящей стервой по отношению к другим. Например, когда я сажусь за руль машины Саби, постоянно всех подрезаю на дороге, потом показываю фак тем, кто решает открыть свой поганый рот. Так что, да, я, конечно, мама, но любовь к ругательствам и плохому поведению никуда не делась.

– Ни в коем случае не пей импровизированный напиток в исполнении Келли, – высунув язык, Аарон одной рукой держится за край барной гранитной стойки позади, другой – за горло.

Он покраснел, скривился, и, кажется, сейчас вырвет.

– Чувак, если тебе плохо, тебе стоит пройти по направлению к туалету, – обеспокоенно комментирую его вид, пропустив мимо ушей его недовольство лучшей подругой Шен.

Аарон, напыщенный ублюдок номер один в мире, выпрямляется и, раздраженно цокнув языком, придвигается ближе.

– Чувак? Вообще-то, моя фамилия…

Я смеюсь от его себялюбия и гордыни.

– Заткнись уже, кусок недоноска ты, понял?

Галлахер делает попытку меня схватить, но я быстро скрываюсь в куче отдыхающих людей, балдеющих от здешней музыки. Ну, вот, а как же мои любимые Asking Alexandria, Hollywood Undead, 30 second to Mars? Среди влюбленных в попсу студентов нет ни одного, кто бы сказал, что пора бы сменить пластинку на нечто вроде Nickelback.

Наконец, на кухне я встречаю сестру, любезно болтающую с какой-то девчонкой. У той высокий черный конский хвост, разительно отличающийся цветом от ее родного блонда на затылке. На шее сиреневый шарф, а платье, доходящее до колен, покрыто разноцветными блестками.

– О, Саманта, – говорит она раньше, чем я успеваю закрыть за собой дверь, входя внутрь. – Вы действительно очень похожи, Агнес, – оценив меня, она поворачивается к сестре.

Агнес же пожимает стройными плечами, сомкнув ладони вместе перед собой.

– Это Катрина, Сэми, – представляет свою собеседницу сестра, а я, как воспитанный человек протягиваю руку для пожатия. – Мы вместе работаем.

– Очень приятно, Сэм, – говорит малышка Кэт, хлопая накладными ресницами.

– И мне, – натянуто улыбаюсь я ей.