Степан Разин (Книга 2)

– Я прежде тебе говорил, Степан Тимофеич: ратный талант твой мне люб. За то тебе государь и прощеную грамоту дал. А кто же тебе нынче поверит, коль ты своеволишь опять? Ты рад. Кричишь: «Удача, удача!» Стрельцы, мол, сошли к тебе. Напрасная радость, казак! Ведь они – мертвецы! Им всем ведь петля да плаха... Побьют, показнят, кого и за ребра на крюк, кого на огне запытают...

– Боярская речь! – перебил Степан. – Стращаешь ты нас, а народ не страшится. Что я, медом обмазан? Чего ко мне лезет народ? Ты смертью стращаешь? Так, стало быть, смерть слаще эдакой жизни, Семен... Ты мыслишь меня сговорить, а потом к государю с поклоном: мол, я настращал, уломал...

Семен вспыхнул:

– Да что ты, Степан! Я от сердца!..

– Ты, может, от сердца, Семен, да сердце твое не лежит к народу, и думка твоя не про нас. Не нас – ты бояр жалеешь: а вдруг и вправду всю Русь подыму?.. И вправду, Семен, подыму! Весь род боярский к черту под корень порубим!.. Страшишься?! – спросил Степан, испытующе заглянув в лицо пленнику.

Воевода пожал плечами.

– Лес рубят – щепки летят. Я щепка, Степан Тимофеич. Чего мне страшиться? Не бояр я жалею. Ты слеп, а народ за собою ведешь. Ведь что будет? Церковь Христова встанет против тебя. Государь соберет полки. Бояре озлобятся. А бояре сильны, Степан. Они ведь веками правят. Знают, как править. А ты одно ведаешь – как разорять. Разорять не хитро. Кто новое строит – в том сила!..

– Да что ты стоишь за бояр? – насмешливо спросил Разин. – Бояре тебя самого за измену сожрут с потрохами, за то, что ты мне стрельцов без боя привел...

– Что брешешь?! – вспыхнул Семен.

– А я не брешу, князь Семен Иваныч, – с насмешкой ответил Степан. – Я мыслю, тебе самому сготованы и топор и петля, крючья под ребра и дыба... чего бишь еще-то сулил?.. Выпьем лучше. Казнят нас с тобой, так уж вместе!

Разин налил вина. Князь Семен оттолкнул свой кубок и пролил его на ковер.

– Слышь, Степан. Ты головы сек дворянам. Секи и мою, а глумиться не стать!

– Что за глум, князь! Имали в степях казаки гонца астраханского. Скакал на Москву от князя Ивана с тайною грамотой. Писал воевода извет на тебя. Возьми почитай.

Степан протянул Львову грамоту.

– Мне ни к чему! – гордо ответил стольник.

– Грамота про твою измену, Семен Иваныч!

– Нету за мной измены, Степан! – угрюмо ответил Львов.

– А воевода Иван Семеныч мыслит не так, – задорно сказал Степан. – Пишет: «Он вора Стеньку с его казаками на море не побил, отпустил своеволить, а было воров одолети легко. И то он творил для своей бездельной корысти. Велики дары от воров имал...»

– Я для корысти?! – в возмущенье воскликнул Львов. Он хотел взять столбец из рук Разина, но атаман не дал.

– Ты далее слушай, князь: «Равнял он вора с большими воеводами, хвалил его за отвагу и ратную удаль, за то, что он кизилбашцев побил, в дому он его принимал почетно и с ним пировал...»

– Что было, то было, – сказал стольник.

– Одно к одному, князь Семен. За то ты «имал от воров велики дары и узорочья много...»

– Когда же то было, Степан?! – негодуя, воскликнул Львов.

Атаман усмехнулся.

– Ты далее слушай, князь. Тут все вины твои начисто писаны: «...хотел он собою воров посылать на войну с трухменцы, земли чужие себе покорять и князем над ними вчиниться». Еще не хотел ты идти на воров походом, а мыслил наждать вора Стеньку осадой на город...

Львов молча вырвал столбец из рук Разина, дрожащими пальцами развернул и, придвинувшись ближе к свече, стал читать. Даже при красном мигающем свете свечей было видно, как кровь прихлынула к его голове. Руки его дрожали... Разин его наблюдал с молчаливой и скрытой усмешкой. Молча он поднял опрокинутый Львовым кубок и снова наполнил его вином.

– А теперь, князь Семен, ты и сам сошел к вору со всеми стрельцами без боя. Так что тебя ждет, как ты мыслишь? – спросил Степан.

Львов молчал, зажав в кулак русую бороду. Высокий лоб его побагровел, и на висках налились напряженные синие жилки.

Разин видел, что князь Семен в безвыходном положении. Он понимал, что все сошлось против Семена и оправданья в глазах государя ему не сыскать.

– Прав ты, князь, – сказал Разин, – что править бояре свычны, а мы лишь одно – разорять... Разумный и смелый ты, князь... Не ко двору таков человек боярам... И добра тебе нынче не ждать... А мы, князь, за правду идем. Не разбоем – войной на бояр. Иди к нам в казаки. Первым товарищем будешь со мною во всяких делах. Бояр мы побьем – государю советчиком станешь: все же ты князь!.. И меня там, где надо, советом наставишь, как казацкое царство устроить...

– Ты пьян! – взбешенно воскликнул пленник. – Да как ты мне смеешь, собачий ты сын! Ляг проспись!.. Кого ты зовешь дурацкое царство ладить?!

– Дурацкое?! – рявкнул Степан.

Он схватил дворянина за бороду и ткнул его в подбородок так, что Семен опрокинулся навзничь.