Степан Эрьзя

— А я давно ищу места! — она вся засияла от радости. — Сеньор не обманывает меня? Это правда?.. Я буду хорошо вам служить... Меня прогнали вовсе не потому, что я плохая работница. Сеньор, у которого я служила, все время приставал ко мне, а когда я пожаловалась его жене, он назвал меня грубой девчонкой, неряхой и велел прогнать.

— Как же так, сеньору отказала, а на улицу пошла? — спросил Степан, усомнившись в правдивости ее рассказа.

— Я не хотела, но подруга отказалась меня кормить, и мне ничего другого не оставалось...

Степан уложил ее на постель Недды. Прежде чем раздеться, она попросила разрешения погасить свет, и это еще больше убедило его в том, что она порядочная девушка.

Утром он поднялся раньше нее и пошел в мастерскую, где она его и нашла.

— Если сеньор вчера говорил правду, то я сейчас сбегаю за своими вещами, — сказала она. — А может, сеньор уже раздумал нанимать меня?

— Нет, нет, — ответил Степан. — На вот деньги на такси, — и он протянул ей несколько песо...

8

Любкин застал скульптора в мрачном настроении. Он трудился над «Дьяволом». В пустой мастерской стояло лишь несколько новых скульптур, сделанных уже после возвращения из поездки с Орсети. Остальные все еще находились в галерее Мюллера. Степан молча кивнул головой на приветствие и продолжал работать. Его даже не обрадовало сообщение, что Любкин подыскал ему приличный двухэтажный дом за вполне сходную цену.

— Пока придется повременить с переездом, — отозвался он и, осторожно отстранив скулящего щенка, который все время лез ему под ноги и тыкался мордой в сапоги, присел на корягу квебрахо. — Найди мне лучше заказчика.

— Что случилось?— удивленно спросил Любкнин, зная, как скульптор отбивался от заказчиков.

— Ничего особенного: меня ограбили.

— Как ограбили? Кто?

— Я сам к себе привел вора.

— Я тебя, Эрьзя, не понимаю. Расскажи толком? Что у тебя украли?

— Что у меня могут украсть? Конечно, деньги... Паскуда, еще такой обиженной сиротой прикинулась. А я и уши развесил.

Любкин расхохотался.

— Ты, наверно, опять хотел обзавестись дочкой?

— Смеяться, я думаю, тут не над чем. Ты лучше помоги. Кутенок третий день не кормленный, и я сам голодный...

— В полицию хоть ты заявил?

— Связываться еще с полицией, не доставало этого...

На время Степану пришлось отложить свои замыслы и заняться заказами. В этом ему помог и Луис Орсети. Узнав, что скульптор оказался в бедственном положении, он пришел к нему в мастерскую вместе с женой, молодой шикарной дамой, родом из Боливии. Они очень удивились, что Степан живет один, без прислуги.

— Хватит с меня и той, что обворовала.

— Кто же ищет прислугу ночью на улице? — смеясь, заметила жена Орсети. — Я вам найду надежную женщину. На нее вы вполне можете положиться.

Через день она действительно привезла к нему молодую женщину с небольшим узелком в руках. Звали ее Камиллой. Родом она была из Чили.

— Сколько ей надо платить? — спросил Степан.

— Не беспокойтесь, она будет довольна, сколько бы вы ей ни заплатили. В Буэнос-Айресе, сеньор Эрьзя, женский труд стоит дешевле обеда в ресторане...

В середине дня Камилла позвала скульптора обедать. За это время она успела не только сходить на рынок за продуктами и сварить еду, но и убрать в комнате, вымыть пол, постирать грязные простыни с его постели. Кругом стало чисто, как при Лие. «Черт возьми, — думал он. — Вот что значит настоящая женщина, не успела войти в дом, как все изменилось...»

— Почему сама не ешь? — спросил он, садясь за стол.

— Не с сеньором же за один стол садиться, я после поем.

— Ничего подобного, садись сейчас и ешь со мной.

Она послушно налила в тарелку немного супа и опустилась на краешек стула и украдкой стала разглядывать Степана. Он заметил это, поймав ее взгляд. Смуглое лицо Камиллы вспыхнуло. Чилийки, как и аргентинки, почти все темные, скулы немного выдаются, ростом невелики. Степан сказал, что скоро они переедут в другой дом, и у нее там будет своя комната. Она ничего на это не ответила, лишь еле заметно кивнула головой...