Степь. Кровь первая. Арии (СИ)

Пацаны по указке Костыля гребли мёд от души и всегда чуть больше, чем он велел. Жадность - она мразь ещё та. А как тут не будешь жадным, когда знаешь, что весь этот мёд на медовуху пойдёт и не для кого-то, а для себя любимого. Натаскают девкам мёда, те наварят пьяного пойла и совместно его же и приговорят.

Гонянье Кумохи - особый девичий праздник. Целых три дня сплошной, бесконтрольной пьянки, да ещё с голыми девками в бане. Мечта любого пацана. Вообще этот праздник, один из немногих, на который девки пацанов сознательно звали-приглашали, не то, что на другие, когда приходилось с боем прорываться, иль хитростью примазываться. А тут ещё, ко всему прочему, на Девичьи Дни никого из баб для присмотра и старшинства из бабняка не выдавалось. На всех девичьих праздниках за главную, снаряжалась баба из бабняка, поставленная большухой, а на эти дни, никогда. Старшую выбирали девки из своих. Как уж они это делали? Доходило ли там до склок с драками? Пацаны не знали, не ведали. Почему на эти три дня пьянки и разврата молодняка никакого присмотра не было со стороны старших, пацаны тоже не знали. Хотя врут, знали, но никогда об этом не говорили, даже между собой. Ни для кого не было секретом, что, когда весь молодняк, буквально выгоняли из баймака на эти три дня, ну, кроме посикух, куда их выгонишь, к бабам мужики артельные наведывались с загона, почти в полном составе. Да не как попадя, а каждый мужик, отмеченный ещё на Положении, шёл к конкретной бабе или молодухе, которую обрюхатил. В реалии только бабы знали, от кого понесли, а мужикам так, мозг полоскали, ещё до Положения меж собой договорившись, кто кого "своим" на этот год звать будет, а мужики и рады, дураки, обманываться.

Праздник "Положение" проходил на полнолуние через две седмицы от зачатия, то есть в начале сегодняшнего августа. На этой седмице становилось понятно кто из бабняка забеременел и от кого "стала в положении". Если получалось, что от одного и того же, то бросали жребий, иль большуха волевым решением мужей распределяла. Бабы, молодухи ходили в артель гостевать и носили "благодарность" своим названым мужам, специально приготовленные небольшие угощения. Всё это в очередной раз превращалась в пьянку общего стола, но пить разрешалось только мужикам. Для "благодарных" баб наступал сухой закон.

На Девичьи Дни бабы, провожая молодняк, грузили их посудой, продуктами огородов, артельные мужики нагружали их шкурами, да мясом. Нагрузили две телеги, которые молодняк тащил вручную, тягая и толкая их с песнями и прибаутками. Тащили это всё ребятки на слияние двух рек, большой и малой, где на песчаной косе из года в год гуляли молодки с размахом и каждый раз, как в последний.

Именно в прошлом году Зорька была девками избрана за старшую. Кутырок одногодок, что на выдане было четверо, но выбрали именно её, потому что самая шустрая была, шебутная и не раз с пацанами даже дралась и не всегда проигрывала, а в этот праздник, как раз именно за пацанами и нужен был глаз да глаз. К тому же их следовало строить, ими командовать, а это у Зорьки лучше всех получалось.

Погодка, правда, подвела. Мерзопакостно было. Мелкий, противный дождик моросил не переставая. Ветер, хоть и не сильный был, но лез под шкуры и до дрожи выхолаживал. Поэтому в первую очередь решили костёр запалить для обогрева, а уж потом приниматься за приготовления к празднику. Девки стали свои костры раскладывать, мёд да еду готовить. Пацаны на косе откопали от песка и мусора большую, плоскую каменюку, что как стол стояла на трёх камнях поменьше. Этот банный камень здесь был всегда. Просто по весне при половодье его топило и заносило илом, мусором, а яму под ним, где огонь разводили, сравнивало песком. Теперь, в первую очередь надо было привести его в нужное состояние и развести под ним огонь, чтоб начинал греться. После этого пацаны таскали жерди с брёвнами из леса, где всё это было аккуратно сложено ещё с прошлого года. Стали устанавливать и вязать большой, длинный шалаш. Дальше застелили его ветками ели, да ёлки. Осина уже облетела полностью, берёза и клён тоже листья сбрасывала, так что на этот раз пришлось обходиться только игольчатыми. Снаружи всё это строение завалили туровыми шкурами, да кабаньими, а внутри все пристенки и песок вдоль них шкурами мягкими, заячьими, лисьими, бобровыми. На место старшей постелили шкуру бера. Вот почему Зорька и вспомнила эти дни. Навеяла ассоциация.