Стеклобой

– Какая неприятность, – спокойно ответил Романов, отирая с рук ржавчину от лестницы. Он начинал привыкать к местным странным личностям. Но в разговор, который стремился стать нескончаемым, решил не вступать.

Тетка внимательно оглядывала его.

– Значит, я вам первая сказала, Бэлле положено поперед всех успевать, – она с облегчением выдохнула. – А то, может, я трачу свои слабые силы, у меня уже пигментация во весь рост, а вы уже знаете. Мне положено новости первой сообщать. Город маленький, как мозг моей невестки, все про всех в курсе, – тетка схватилась за правый бок.

– Я никому не скажу, – пообещал Романов.

Он попытался пройти, но она, как ловкий вратарь, предугадала его движение и сделала выпад в нужную сторону.

– А вы тут по крышам шорохаетесь! И что нанюхали? Нашли облигации моего деда? – тетка не сводила глаз с блокнота в его кармане.

– Мэра там точно нет, я проверил, – миролюбиво ответил Романов. – Позвольте, мадам, – он вежливо отодвинул тетку и зашагал прочь.

– Знаем мы… – проворчала она вдогонку и надвинула кепочку на самый нос. – Пойду на десницу, пока в ней дырку не процеловали.

Ящер прямо-таки армию собрала, всем кругом до него есть дело. Нет, нет, долго думать тут нельзя, рассуждал Романов себе под нос, некогда размышлять и сомневаться. Сегодня во что бы то ни стало необходимо закончить осмотр, а завтра пройтись по каждому адресу из списка, и сделать там то, ради чего он искал игорный дом. Правда, мысли о спасении пацанов и так не выходили у него из головы, так что считай, начерно он все уже загадал. Раз точечные удары не работают, он будет брать веерной бомбардировкой. С каждой новой записью в блокноте его захватывал азарт коллекционера, каждое новое старое здание – это дополнительный шанс, и пусть пока он не разгадал ребус, решение обязательно найдется.

Веселый квартал он нашел в удовлетворительном состоянии, хотя булочная Панкратова и кузница были сильно перестроены. В кузне расположился хозяйственный магазин, который, к счастью, был открыт, и Романов поспешил зайти внутрь. Ему захотелось проверить, остались ли на стенах знаменитые крюки для удерживания лошадей, которые так испортили финал рассказа «Карнавал». Он нырнул в дверь и чуть не врезался в Кирпичика, который пятился к выходу, продолжая говорить с продавщицей.

– Тпру, приятель! – Романов похлопал парнишку по плечу.

Кирпичик был нагружен пакетами с бутылками кефира, продуктами и кусками мыла, которые норовили выпасть на пол.

– А меня мама послала, – он ловил мыло на лету и опять клал его мимо пакета.

– Маме привет, – Романов картинно поклонился. – Раз ты домой, то подожди меня три секунды, будет просьба, – Романов протянул деньги хорошенькой кассирше и попросил пробить четыре пачки порошка. Кассирша проворковала что-то про хозяйственных холостяков, но глаза ее совсем не улыбались, а, напротив, смотрели цепко и пристально. Неужели она тоже? Он ответил, что настоящий джентльмен всегда ухаживает за собой сам, и тут же демонстративно оглядел потолок и стены магазина. Облегчим девушке задачу, пусть доложит куда следует.

– Практически в музее работаете, – кивнул он на чугунные крюки с литыми завитками. – Завидую. А знаете, что находилось здесь раньше? – он подмигнул продавщице.

– А мне как-то и ни к чему… – деланно зевнула девушка и принялась рассматривать свои ногти.

– Ну и зря. Здесь, между прочим, подковывали лошадей, делали оружие и ограды. Исторический памятник! – Романов достал блокнот и сделал заметку.

Девушка не сводила с него глаз.

– Держи, – протянул он Кирпичику коробки с порошком. – Забегай около десяти, ладно?

Кирпичик неловко взял коробки, на секунду замер и продекламировал, обращаясь к продавщице:

Митя наш живет на свете хо-ро-шо,
Покупает он стиральный по-ро-шок.
Он все время чем-то занят
И меня стирать заставит,
А уж сам стирать не станет
Ни-ког-да!

– Маме скажи, пусть сережки мне вернет! – крикнула девушка в спину Кирпичику, которого Романов настойчиво подталкивал к выходу.

Ну вот и славно, Ящеру будет доложено, что объект трудится на благо архнадзора и намерен продолжить постирочные процедуры.

К вечеру он закончил осмотр исторического квартала, все прошло спокойно, никто не отвлекал его разговорами и сверлящие взгляды его не беспокоили. Правда, по дороге к архиву не обошлось без приключений.

На площади с пожарной каланчой он, сам не зная зачем, остановился возле афишной тумбы. Спустя мгновение колесо проезжающего автобуса подняло веер брызг, въехав в глубокую лужу. И если бы не тумба, Романов вымок бы до нитки. На редкость удачный день, порадовался он, оглядев спасенные рубашку и брюки. В таких делах ему тоже не везло: в гололед он падал, в жару обгорал, на сквозняках простужался, а после дождя старался обходить лужи подальше. Обычно его окатывало с ног до головы не только грязной водой, но и отборной бранью от шофера, если он пытался выразить возмущение.