Стефан Цвейг

Откуда же он сам получал основной доход в этот период? Я имею в виду не пресыщенного беспечной жизнью барона из «Фантастической ночи», которому покойные родители еще до совершеннолетия смогли завещать «состояние, оказавшееся достаточно значительным, чтобы навсегда избавить меня от забот о заработке и карьере». Гораздо интереснее понять, из каких источников складывался доход самого автора. И Стефан, и его брат, следуя завещанию Жозефины Бреттауэр, по достижении совершеннолетия поровну получили на банковские счета по сорок тысяч крон. Кроме того, с прибыли семейной фабрики каждый брат имел «пассивный» доход в размере еще двадцати тысяч крон в год, что, по словам Альфреда, являлось «щедрым пособием», сопоставимым с зарплатой какого-нибудь управляющего фабричным производством. Какой-то доход Стефан определенно получал от издания книг и публикаций статей, но никогда на него не рассчитывал, а стало быть, строго не учитывал.

Друзья, периодически навещавшие его на Кохгассе, с удивлением отмечали, что с началом самостоятельной жизни Стефан заметно переменился. Отныне по утрам он стал заниматься физическими упражнениями, гимнастикой, чего со школьной скамьи никогда не делал. С приходом весны стал брать уроки верховой езды, а в послеполуденные часы отправлялся в любимый Пратер, в парк Шёнбрунн или в сторону лесистой возвышенности Каленберг, где с удовольствием работал или читал книгу. В те дни он впервые для себя отметил, что прогулки благоприятно воздействуют на полет его фантазии, подсказывают новые литературные замыслы и образы, настраивают на новые поэтические порывы.

Первую его помощницу и секретаршу, приглашенную на Кохгассе, звали Матильда Мандл (Mathilde Mandl). С первых дней работы девушка обустроила на кухне кабинет и навела порядок в корреспонденции своего «директора», а затем и в бумагах его старшего друга, австрийского писателя и драматурга Зигфрида Требича (Siegfried Trebitsch, 1868–1956). Любопытно, что Требич, проживая в Вене совершенно по другому адресу{161}, а в 1907 году официально женившись на Антуанетте Енгалычевой (Engalitscheff), вдове русского князя, убитого в боях с японцами, предпочитал проводить свободное время не у себя на «вилле» с любимой женщиной, а в холостяцкой квартире друга. На протяжении семи лет вплоть до Первой мировой войны именно на Кохгассе у них будет общий кабинет и место для творческих дискуссий. Несмотря на то что Зигфрид Требич был довольно плодовитым писателем, наиболее широкую известность он получил как единственный переводчик на немецкий язык пьес Бернарда Шоу. Поддерживать искренние дружеские отношения Цвейг и Требич будут вплоть до трагической смерти писателя в бразильском городе Петрополисе.

* * *

С первого дня предусмотрительная Матильда, много лет исправно помогавшая писателю, отпечатала на машинке одинаковые открытки благодарности со словами: «Стефан Цвейг в настоящее время в отъезде и очень сожалеет, что по этой причине не может отправить вам копию книги лично». Подобные уважительные «ответы» были напечатаны и подготовлены к отправке и на имя Зигфрида Требича. А все частные письма начиная с весны 1908 года, скрепленные личной подписью Цвейга, писались им только фиолетовыми чернилами на фирменном бланке с монограммой, выполненной уже знакомым нам художником Эфраимом-Моше Лилиеном. Круглая черно-белая монограмма, располагавшаяся в верхнем левом углу письма, в сочетании с любимыми фиолетовыми чернилами, которыми Цвейг неизменно пользовался многие годы, быстро станут узнаваемым брендом не только в писательской среде, но и в кругах коллекционеров и букинистов, издательской и журналистской сфере, в театральном актерско-режиссерском мире. Для современных историков литературы его многочисленные письма, скрепленные монограммой как знаком высокого качества, указывают на подлинность каждого отдельного документа.

При желании из арендованной квартиры можно было сделать собственный литературный салон, однако с 1907 по 1909 год Цвейг предпочитал посещать в Вене салон писателей и художников обаятельной мисс Евгении Хиршфельд (Eugenie Hirschfeld, 1863–1942) в ее апартаментах на Нуссдорферштрассе, 5. Эта мудрая добрая женщина, по своему призванию и профессии педагог и учитель, по воспоминаниям Цвейга, была «женщиной, лучше всех знавшей, как ухаживать за молодыми поэтами». Она любила собирать в своем доме таких одаренных личностей, как драматург Феликс Браун, писатель Эмиль Люкка, историк искусства Виктор Флейшер, поэт и новеллист Стефан Цвейг. И хотя последний не очень-то любил ни в ее доме, ни где-либо еще публично читать собственные произведения, он всегда с удовольствием слушал своих коллег и друзей.