Стефан Цвейг

Стефан, и прежде не имевший денежных трудностей, с середины двадцатых годов и вовсе стал зажиточным человеком, ведь пакет в 45 процентов акций включал 7875 акций номинальной стоимостью в 400 чешских крон каждая. Даже в условиях гиперинфляции акции приносили своим обладателям неплохие дивиденды. Правда, обращаться с деньгами писатель не умел, да и не любил – «я плюю на все богатства». Все его деловые начинания, как, например, процесс продажи дома в Зальцбурге к середине тридцатых годов, обернутся наибольшими потерями не в его пользу.

Чего нельзя сказать об Альфреде – человеком он был предприимчивым и практичным. До аннексии Австрии он успеет перевести деньги на счета американских банков и воспользуется ими после эмиграции. Его личная жизнь тоже сложится счастливее, чем у брата. В мае 1922 года Альфред в сорок три года женится на двадцатисемилетней Стефани Душак (Stefanie Duschak) и будет с ней неразлучен, проводя вместе отпуска в Италии и Швейцарии. Стены его квартир в Вене и Праге (с 1919 года Альфред был гражданином Чехии), а затем и квартиры в Нью-Йорке украшали полотна живописи голландских мастеров XVIII века. Правда, своих детей у него, как и у брата, не будет, но проживут они с супругой вполне счастливо и поразительно долго. Вместе преодолеют проблемы, связанные с переездом, переживания из-за унижения родины и гибели многих друзей и знакомых. Они терпеливо переживут Вторую мировую войну, долгие послевоенные годы и скончаются, как в сюжете романа о счастливой любви, с разницей всего в три недели, когда Альфреду будет 97 с половиной лет.

* * *

С 20 марта по 1 апреля 1922 года Цвейг в качестве независимого писателя принимал участие в международном конгрессе в Париже, отстаивая вместе с Бертой Цукеркандль (Berta Zuckerkandl) благородную миссию преодоления национальной разобщенности между Австрией и Францией. Ратовал за идею восстановления интеллектуальных, культурных отношений между учеными, поэтами, писателями, художниками двух недавно враждовавших империй. Легендарная владелица венского салона на Нусвальдгассе (до 1910 года) и на Оппольцергассе (до оккупации Австрии в 1938 году), ценительница искусства Берта Цукеркандль словно заботливая мама «нянчила» молодые дарования в лице художника-сумасброда Оскара Кокошки, декоратора Коломана Мозера, самовлюбленного эгоиста Густава Климта. Кстати, не без ее помощи Климт получил заказ на роспись потолка в актовом зале Венского университета. Цукеркандль поддерживала кубизм и первые выставки Пикассо в Вене. Она познакомила дирижера Густава Малера с его будущей женой Альмой. В разное время в ее салонах бывали Иоганн Штраус-сын и Макс Рейнхардт, Шницлер и Гофмансталь. С 1915 года гостем ее легендарного дома станет и Цвейг, о котором она, прекрасно разбираясь в людях творческих профессий, писала: «Он окружает себя колючей проволокой, заграждая доступ к своему внутреннему миру».

В годы Первой мировой войны Берта Цукеркандль служила неофициальным атташе по культуре Австро-Венгерской империи, выступала с дипломатическими миссиями в Германии, Франции и Швейцарии. Весной 1918 года принимала участие в конференции в Берне, где Цвейг произносил доклад о пацифистке Берте фон Зуттнер. В Париже на конференции 1922 года она заявила, что ради укрепления отношений двух стран готова оказывать помощь французским художникам в организации их выставок в Австрии. Как журналист «Wiener Allgemeinen Zeitung» она представляла венской публике современных французских поэтов, переводы их книг на немецкий язык, рецензии на новые французские комедийные постановки.

Огромный вклад, сделанный этой необыкновенной женщиной за ее жизнь, измеряется длинным списком имен забытых или всеми признанных гениев, кому Берта оказала моральную поддержку и финансовую помощь. До начала Второй мировой войны правительство Франции успеет наградить ее орденом Почетного легиона, но когда в мае 1940 года немцы бравым строем зашагали по брусчатке центральных улиц Парижа, великая женщина вместе со своим внуком Эмилем бежала в Алжир, где воссоединилась с сыном и оставалась в Северной Африке до освобождения от нацистов. В сентябре 1945 года за месяц до смерти Берта вернется в Париж, выразив желание отдать последние силы самому важному делу своей жизни в любимом городе. Делу и долгу примирения враждовавших наций, мира для всего человечества.

Общение с этой волевой, энергичной женщиной (особенно после совместных выступлений на конференции в Париже) произведет на писателя сильнейшее впечатление. Именно с 1922 года Цвейг пишет критические статьи, рецензии, предисловия к книгам в большинстве своем о выдающихся французских деятелях. К столетию со дня рождения Эрнста Ренана (27 февраля 1923 года) пишет о его предназначении, жизненном пути, педагогическом даровании, популярности его лекций о семитских языках, о книге Ренана «Жизнь Иисуса», завладевшей «умами юношества Франции и элиты всей Европы».