Стечение обстоятельств

Оставшуюся часть субботы и все воскресенье Настя провела, лежа на полу (даже тех нескольких сотен метров, которые ей пришлось тащить неподъемную сумку, оказалось достаточно, чтобы спина снова разболелась) и обложившись документами и рукописями, черновиками и расчетами Ирины Филатовой. Ирина была человеком аккуратным, писала красивым четким почерком и даже черновые графики и рисунки вычерчивала по линейке на миллиметровой бумаге. Настя взяла в руки листок с надписью: «Следственная работа. Владимирская обл.». На графике фломастерами разных цветов прочерчены четыре линии, обозначенные: «Закончено расследованием», «Приостановлено», «Передано в суд», «Передано на общественность». Линия, обозначающая количество законченных дел, была почти прямой. Зато идущие до 1985 года параллельно линии «Передано в суд» и «Передано на общественность» вдруг стали резко расходиться в разные стороны, первая — вниз, вторая — круто вверх. Внизу под рисунком убористая приписка: «Выяснить, не менялся ли в 1985 г. прокурорский корпус. Если нет, запросить карточки ф. 2». Молодец, Ирина Сергеевна, одобрительно подумала Настя, хоть ты ни одного дня в следствии не работала, но знаешь, где что искать. Если уголовное дело прекращается с применением мер общественного воздействия, то либо виновный не представляет большой общественной опасности, либо следователь знает, что доказательства по делу слабоваты и в суде обвинение развалится, как карточный домик, либо прокуратура ужесточила требования к доказанности обвинения.

Настя внимательно просмотрела все материалы. Странно, но не удалось обнаружить никаких признаков того, что Филатова готовила монографию. Книга стоит в плане на текущий год, уже середина июня, а среди бумаг — ни черновиков, ни плана-проспекта, ни набросков — ничего. Открыв прочитанную еще вчера диссертацию, Настя вспомнила, что именно показалось ей выпадающим из общей картины.

— Леша! — крикнула она. — Принеси мне телефонный справочник, он на холодильнике.

Страстный любитель пасьянсов, Леша оторвался от «Могилы Наполеона», которую безуспешно раскладывал уже несколько часов, и, прихватив толстый справочник, зашел в комнату.

— Может, тебя поднять? — заботливо спросил он, зная, что, когда у Насти болит спина, она может либо лежать, либо стоять, но перемещаться из одного положения в другое ей приходится только с посторонней помощью.

— Пока не надо. И будь добр, подай мне во-он ту стопку блокнотов на столе.

Настя заглянула в телефонный справочник и стала медленно листать записную книжку и блокноты-ежедневники Ирины. Видно, Филатова была не очень-то общительна, не стремилась расширить круг знакомств. Судя по обнаруженному в книжке служебному телефону начальника информационного центра ГУВД, который ушел на пенсию еще в 1981 году, записи вносились на протяжении как минимум десяти-пятнадцати лет, и все Иринины знакомые, появившиеся за это время, вполне сюда уместились.

Не найдя того, что искала, Настя взялась за ежедневники. Обычные записи — отмечены совещания, необходимые звонки, дни рождения. Одна страница сплошь покрыта тщательно выписанными словами «Владимир Николаевич», то прописными буквами, то строчными, то печатными, то с завитушками и вензелями. Так бывает, когда сидишь на скучном собрании и делаешь вид, что записываешь. Интересно, кто такой этот Владимир Николаевич? Очередной поклонник? Ай да Ирочка!

Странное все-таки это дело, подумала Настя. Все время вылезает то, чего не ждешь, и упорно не находится то, что непременно должно быть.

— Лешик, подними меня! — попросила Настя и, уже стоя и облокотившись на кухонный шкаф-пенал, вдруг спросила: — Как ты думаешь, может человек быть скрытным, замкнутым и одновременно насквозь фальшивым?

— Теоретически, наверное, может, — кивнул Леша. — А практически — вряд ли. Это неэкономично.

— Поясни, — потребовала Настя.

— Если человек скрытный и замкнутый, то зачем ему врать и притворяться? Это же огромная затрата энергии. Проще ничего не говорить. Скрытность и замкнутость и откровенная фальшь — два разных способа достижения одной и той же цели: не дать окружающим узнать, какой ты на самом деле. Не открыться. Обычно человек выбирает только один способ, в зависимости от своего характера и стиля мышления. Оба одновременно плохо сочетаются, — произнес Леша, не отрываясь от карт.

— Вот и я так думаю.

А про себя Настя добавила: «Зачем же вы врете, Александр Евгеньевич? В диссертации Ирины нет ни единой цифры по Энской области, где вы изволили жить и работать. В ее записной книжке нет ни одного телефона с кодом Энска. И вашей фамилии там тоже нет. Ваши координаты записаны у нее на перекидном календаре, на листочке от 15 октября за прошлый год, но координаты новые, московские. И против них стоит большой вопросительный знак. Так зачем же вы говорите нам неправду?»