Стечение обстоятельств

- Пап, давай начистоту. Последние пять лет Катя настырно вваливалась в мою жизнь, не принимая отказов. Я мягко пыталась донести, что её дружба мне не нужна, но при этом готова к общению и взаимодействию. Она человек без тормозов, неспособный понять, что на момент её появления моя жизнь, как и круг общения, уже сформировалась и кого-то нового близко подпускать я не желаю. И вот когда я расслабилась, удостоверившись, что её жизненные ориентиры развернулись на сто восемьдесят градусов, она изгадила мою свадьбу. Не надо сейчас её оправдывать, - останавливаю отца, открывшего рот, чтобы встать на защиту Кати, - ты не видел выражения её довольного лица, когда я открыла дверь туалета. И что бы она тебе ни говорила, уверена - всё было спланированно заранее. А Олег, которого ты называл серьёзным и надёжным, так глупо повёлся на провокацию. Я исключила Веру и её дочь из своей жизни. Возврат не предусмотрен.

- Вера - моя жена. Просто напомню. И обе женщины живут в моём доме, как и ты.

- Тогда отпусти меня. Позволь съехать из твоего дома и построить свою жизнь.

Отец поднимается, недовольно хмыкая. Эта тема поднималась не раз, но результат всегда одинаков - сиди и не рыпайся.

- И куда?

- Куда угодно. Через полгода я закончу институт, устроюсь на работу и вполне смогу обеспечить себя. Я неприхотлива и спокойно смогу отказаться от многого без надрыва и сожалений. Мне не нужны горы вещей, чтобы чувствовать себя счастливой. В отличие от некоторых.

Задумчиво ещё раз осматривает комнату, останавливаясь взглядом на мне. В глазах плещется тревога, подогреваемая сомнениями и нежеланием отпускать взрослого ребёнка в большой мир.

- Из этого дома ты уйдёшь только замуж.

Вполне спокойно реагирую на его заявление, не надеясь на что-либо иное. Этот разговор повторяется снова и снова, вызывая эффект дежавю и устанавливая итог. Ничего нового.

- Хорошо, - пожимаю плечами, - в таком случае не стоит мне навязывать общение с твоей семьёй. Максимум, что я могу выдавить из себя - приветствие.

Тяжело вздыхает, опуская руки, повисшие безжизненными плетьми. Мы снова на том самом месте, как и прежде, без подвижек в нужном направлении. Слишком разные у нас с отцом планы и видение моей дальнейшей жизни.

- Может, подумаешь насчёт воссоединения с Олегом?

- Что? - не могу сдержать эмоции от удивления. - Ты серьёзно сейчас?

- Вполне. Несмотря на… ошибку, - делает упор на последнее слово, - Олег неравнодушен к тебе. Мне всё ещё необходимо скрепление сделки браком, а тебе свобода - мы оба в выигрыше.

На глаза наворачиваются слёзы, а обида противным комом подкатывает к горлу, не позволяя дышать свободно.

- Ты правда готов пожертвовать счастьем единственного ребёнка ради сделки?! Правда? Выдать за удобного тебе кандидата, несмотря на то, что этот самый кандидат - козёл, изменивший твоей дочери в день свадьбы? Ну давай, скажи, что тебе плевать на меня! Только бизнес - ничего личного? Да?

- Арина, дочка…

- Уходи, - отворачиваюсь, утыкаясь в текст на мониторе, который расплывается в большое чёрное пятно. - Мне нужно подумать, кого теперь считать своей семьёй.

Отец не двигается, замерев у меня за спиной, и лишь тяжёлое дыхание даёт понять, что ему, как и мне, сейчас тоже непросто.

- Ты можешь относиться ко мне, как пожелаешь. Можешь даже ненавидеть. Твоё право. Но замуж тебе выйти придётся. Не прямо сейчас. И лучше бы тебе постараться наладить общение с будущим мужем, а не игнорировать его сообщения. Надумаешь сбежать - верну и запру в комнате, как шесть лет назад. - Голос становится твёрже, едва заметно дрогнув, когда он озвучивает условия. - Без глупостей, Арина. По-прежнему поездки только в сопровождении охраны по заданному маршруту, из общения - Настя. Все остальные лица исключены.

- Контракт на охрану оплати, - выдаю сквозь слёзы.

- Что?

- Контракт моего охранника заканчивается через два дня, - повышаю голос.

- Я решу этот вопрос завтра с утра. Когда-нибудь ты меня поймёшь, если, конечно, всё узнаешь. Спокойной ночи.

Дверь закрывается, а я падаю на кровать, утыкаясь лицом в подушку, чтобы никто не слышал моих поскуливаний и всхлипов. Тошно от слов отца и противно от самой себя за неспособность настоять на своём и сделать что-то непредсказуемое и решительное. Чувство обречённости засасывает, когда осознаю, что отец только что определил мою дальнейшую судьбу в угоду собственным желаниям и намеченным целям.

Когда он стал таким? Неужели ему плевать, как я буду жить в браке с нелюбимым мужчиной, уничтожившим к себе элементарное уважение одним подлым поступком? Вероятно, да, потому что для отца бизнес и материальное благополучие встали во главу угла, отодвинув на второй план человеческое и моральное. Безразличие - единственный ответ на мои вопросы, который сейчас крутится в голове бешеным колесом, сжимая сердце и останавливая дыхание.