Статус: в поиске

— Ну почему же только я? Судя по всему, твои тылы очень возбуждают наших зрителей и зрительниц, — усмехнулась Маделин, но по тому, как ее пальцы с силой сжимали планшет, который она наверняка мечтала разбить о его голову, можно было понять, что он успел вывести ее из себя. — Вот, например, девушка с ником Сиси Секси в Твиттере интересуется: какие женщины тебе нравятся и в каких местах — кроме душа, конечно — можно тебя встретить? Она тут и телефончик оставила, я тебе его передам после эфира.

— Ник зачётный. Люблю все ники, где присутствует слово «сиси», лишь бы по факту они оказались женскими, — тоном знатока проговорил Макс и покивал с самым серьёзным видом, хотя ему снова хотелось ржать. Особенно от того, насколько бурно на всё реагировала Маделин.

— А на типичный для хоккеиста вопрос отвечу так: мне нравится, чтобы в женщине была перчинка. Это как в хоккее — проходных эпизодов может быть много, а реальных голевых моментов раз два и обчёлся. Так что меня можно встретить на матчах моего клуба, а чтобы мне понравиться — достаточно иметь привкус зелёного чили. А лучше рыжего.

Он посмотрел на Мэдди, снова вскидывая бровь и, не сдерживаясь, растянул губы в довольной ухмылке. Перед глазами, несмотря на усталость от только что проведённого матча, замелькали картинки той ночи, что они провели вместе. Пожалуй, зря он так поспешно распрощался с журналисткой. Она таила в себе куда больший потенциал, чем тот, что он уже успел распробовать. Впрочем, в этом случае всё у них было впереди.

Пока он говорил, Мэдди что-то быстро набирала в планшете и, едва Макс закончил, внешне невозмутимо улыбнулась в камеру:

— Как вы уже, должно быть, поняли, дорогие зрители, Сиси на русском означает "грудь". Так что у задавшей вопрос девушки все шансы понравиться Максу Беккеру.

Снова переведя на него взгляд, Маделин добавила с оттенком язвительности:

— А насчет чили я с тобой согласна. Зеленый для твоих сексуальных аппетитов, о которых ты нам столь подробно поведал, явно недостаточно выразителен, зато он такой единственный. — Она склонила голову набок и, глядя на Макса подчеркнуто заинтересованно, задала следующий вопрос:

— И сколько же, кстати говоря, в твоей жизни было реальных голевых моментов? Или тебе уже забили решающую шайбу и Сиси с ее сисями и разочарованным геям со всей Северной Америки можно расслабиться?

Макс ожидал этого вопроса. Чтобы Мэдди да упустила возможность спросить о том, что до сих пор звучало в его мозгу приятным рефреном? Да никогда. Неужели она и вправду не поинтересовалась тем, насколько глубоко он женат?

— Тебе перечислить все реальные голевые моменты? Боюсь, это будет очень унылый и краткий рассказ, — покачал головой Макс. — Хотя, о чём это я? Учитывая обрисованные тобой перспективы всех разочаровавшихся, мне лучше сделать вид, что мне давно пробили буллит, который я не смог блокировать. Тем более, что совсем недавно одна журналистка обвинила меня в том, что я уже связал себя узами Гименея. Не спрашивай меня, кто это был.

Макс сжал переносицу пальцами и покачал головой.

— Всё равно не скажу. Потому что в этом вопросе она была крайне некомпетентна. Зато в других — весьма блистательна.

Он снова улыбнулся в камеру и полюбопытствовал самым невинным тоном:

— Не пора ли нам кончать?

— Кончай, — милостиво разрешила Маделин. — Можешь всем нашим зрителям показать, как ты любишь это делать, — заявила она с вызовом, осклабившись нарочито мило.

— Спасибо за разрешение, — кивнул ей Макс, поднимаясь со своего места, после чего перекрыл расстояние, разделяющее его с Мэдди, и одним рваным жёстким жестом привлёк её к себе, впиваясь в губы журналистки совсем не целомудренным поцелуем.

— Это был репортаж с места событий, и русские хоккеисты привыкли кончать именно так. До встречи! — повернулся он к камере и, махнув рукой, вышел из раздевалки «Скорпионов».

Если до этого момента он совсем не горел идеей отправляться на вечеринку по случаю коммерческого матча, то теперь перспектива оказаться там заиграла перед ним самыми бурными красками.

Часть 1. Отрывок 11

Это был конец. Полный и абсолютный конец всего — ее карьеры, ее спокойной жизни, ее едва обретенной стабильности.

А все потому, что Макс Беккер совершенно непостижимым образом постоянно выводил Мэдди из себя. Так, что ее неконтролируемо несло без малейшего шанса на то, чтоб остановиться. Но, справедливости ради, только себя саму она могла винить в том, что теперь ее однозначно уволят.

Возможно, если бы это было какое-то дешевое ток-шоу, все произошедшее в прямом эфире прошло бы на «ура». Но у них был узкоспециализированный канал, на котором явно были неуместны разговоры про перчик, душ и сиси. В итоге удовольствие от пикировки с младшим Беккером было кратковременным и сомнительным, а вот последствия для ее карьеры — катастрофическими и разрушительными. И на этот раз при всей своей изобретательности она уже не сумеет ни выкрутиться, ни что-либо исправить.