Status in statu (Государство в государстве) (СИ)

Этапники разбрелись по кроватям, и в буквальном смысле валились с ног. Ваня долго не мог уснуть, пытался мысленно переварить всё происходящее. Жук и Бенди тоже лежали, уставив открытые глаза в потолок. Всем было ясно, что всё только начинается. Каждый день будет для них настоящим Адом. А пока спите, братишки, и набирайтесь сил для грядущих испытаний!

В 5.00 утра этап разбудили крики:

– Подъём! Подъём! Быстрей, быстрей! У вас три минуты умыться и туалет! Бегом! Бегом!

Так начинается раннее утро во всех многочисленных российских дурдомах. Мигом все сполоснули свои звереющие рожи, а кто тормозил и отставал, того поторапливали пинками сзади.

Всё помещение карантина не очень большое: коридор около двадцати метров, с правой стороны столовая и телевизионка с каптёркой, слева – туалет и спальное помещение. Весь коридор в наглядной агитации: правовые стенды, флаг России, гимн, рядом гимн Омской области, руководство колонии, руководство управления, правила распорядка и прочая официозная ерунда.

Пол в коридоре покрыт кафельной плиткой 20х20, тёмно-серая и светло-серая чередуются в шахматном порядке. Этапники выстроились в два ряда вдоль левой стены. На середину вышли «воспитатели» Солдат, Кузя и Макс.

– Слушай сюда! Всё делаете быстро. Учите правила внутреннего распорядка, учите руководство. Чай не пьёте, вам – некогда. Стоять только в серых клетках: ноги вместе, руки по швам. На вопросы руководства «Вопросы есть?» отвечаете хором: «Никак нет!». Всё делаете бегом.

Говорил в основном и проводил инструктаж Кузя, снова пришедший перчатках, видимо, с прежней целью: нагнать побольше страху на этапников.

– Если один впорет косого, отвечают все! Двое в столовую, один в туалет! Две недели срать будете в вёдра с водой! Будем смотреть, может, кто запрещённое везёт. До кого доходит туго, будем вбивать, вбивать и ещё раз вбивать!... А сейчас бегом на улицу на зарядку! Бегом!

Все ринулись, но, видимо, не так быстро, как хотелось «начальству» в зековских тужурках.

– Отставили! Вы чё, животные? Я сказал: быстро подбегаете к вешалке, одеваете каждый своё новое обмундирование, верней, шапку и фуфайку. Побежали!... отставили! Я говорю: быстрей!

Ваня заметил, что Гоша работал уже вместе с этим гадьём, как их называли порядочные арестанты. Вся эта «гадская» публика была, на удивление, весьма разнообразна. Свозили её в Омск со всех уголков нашей Родины: с Москвы и Питера, с Урала и Омска, из Саратова и Хабаровска. Поскольку именно здесь была строгорежимная политика, администрация остро нуждалась именно в таких «работниках». Всю грязную работёнку выполняли они. Всё это были озлобленные типы со сроками 15, 20, 25 лет, не надеющиеся на скорое освобождение.

В карантине на постоянной основе трудились в поте своего гадского лица человек восемь. Каждый день они докладывали руководству о «проделанной работе»: кого взять на заметку, с кем поработать в индивидуальном порядке. Всё записывалось и обо всём докладывалось. Следили за всеми. Этапники не имели права разговаривать между собой. Тех, кто ослушивался, заставляли приседать до упаду сил. 50, ещё 50, и ещё 50. Пот лился с этапников постоянно. Десять этапников становились на одной стороне, десять – на другой, обхватывали друг друга за плечи и начинали приседать… иногда и пять тысяч приседаний в день. Многие с непривычки падали, их заставляли пинками снова вставать в строй. Если среди этапников случались инвалиды, их тоже загоняли в общий строй, а инвалиды по ногам могли сидеть на табуретке, но вместе со всеми, а иногда у них эти табуретки отбирали, «чтобы не расслаблялись».

После зарядки все отправились на плац маршировать. Когда они приехали, в карантине уже находились десять человек с предыдущего этапа, таким образом, стало их теперь тридцать человек. После маршировки некоторые натягивают на заправленные по-белому кровати ещё и простыни, почему-то похожие на гробики… Готовятся, что ли? Десять человек быстро бегут в столовую, опрокидывают в свои пустые желудки кашу (примерно как пустую воду), их сразу же сменяет другая десятка, а первая становится в строй.

Всем новоприбывшим раздали ламинированные листы формата А4. На одной стороне всё руководство: фамилия, имя, отчество, звание, должность; все начальники служб: О.Б., О.О., тыл, мед.часть, зам по БИОР и Нач.учреждения. а с другой стороны «Правила внутреннего распорядка. Обязанности осужденного». Чем быстрей зек выучит всё это наизусть, тем легче ему будет в адаптации.

Каждый день дежурный инспектор О.Б. выборочно опрашивал, кто и как выучил эту ламинированную «поэму», а тот, кто не запомнил, должен приседать до упаду. Методы воздействия были весьма эффективными.

Бенди наш, как говорится, «рожей не вышел», своей разбойничьей физиономией он постоянно притягивал заострённое внимание малютиных правнуков: то пнут, то по роже треснут, то оплеухой мимоходом наградят, то приседать заставят до упаду. Да вдобавок ко всему, память у Бенди была довольно слабенькая, поэтому тумаки и шишки сыпались на него буквально со всех сторон.