Статист

— Прекрасно понимаю, потому и сказал то, что сказал, — возразил брат. — Надоело чувствовать виноватым себя перед тобой. Этот комплекс вины передался мне от мамы. Она до сих пор не уверена, что поступила правильно, приняв твоего отца, хотя и очень сильно любит его.

— Да брось ты! Я был неправ, во мне говорил обычный детский эгоизм, ревность и жалость к матери. Обидно было то, что жили мы хорошо, родители никогда не скандалили — и вдруг отец тихо, по-английски, ушёл от нас. Я многое переосмыслил, но так и не смог понять, как можно было уйти от такой красивой, доброй и преданной женщины, какой была моя мама? Возможно, я идеализирую — для каждого нормального ребёнка родная мама самая лучшая…

Он вдруг остановился, слегка развернул к себе Костю за плечо и, заглянув ему в глаза, не без страха спросил:

— А ты часом не для того меня пригласил, чтобы с папашей меня свести? Он здесь?

— Чего ты так испугался? — не смог сдержать улыбки Константин. — Пойдём в сад, там Лена уже шашлыки, наверное, приготовила. А их нужно есть горячими.

— Нет, ты скажи, он здесь?

Брат ненадолго задумался, затем, обняв Романа за плечи и увлекая за собой, произнёс:

— Здесь! Вся твоя родня здесь. Ближе и родней у тебя всё равно никого нет, поэтому не дрейфь, капитан, отступать некуда.

Они перешли через внутренний двор, вымощенный тротуарной плиткой, и, открыв декоративную калитку, вошли в сад, где в резной беседке за столом сидели отец Романа и мать Константина с мальчиком лет пяти на коленях. В глубине сада у мангала стояла молодая женщина в кепке набекрень и в комбинезоне, делавшими её похожей на подростка. Впрочем, при ближайшем рассмотрении Криницын понял, что первое впечатление обманчиво. Женщина была красива, к тому же с весьма заметным животом, свидетельствовавшим о большом сроке беременности.

— Родственники! — весело крикнул Костя. — Смотрите, кого я вам привёл!

Сидевшие за столом встрепенулись, мужчина поднялся и, сделав несколько шагов навстречу, произнёс:

— Здравствуй, сынок.

— Здравствуй, отец, — ответил Роман, протягивая руку.

Отец пожал протянутую руку, а потом, после некоторого колебания, обнял сына.

— Как же я рад тебе, сынок, — голос отца дрогнул. — Как же я рад, если бы ты только знал! Я долго ждал нашей встречи. Ты простил меня, Ромочка? Простил?

— Да ладно, батя, ты чего? — Роман прижал к себе отца, который вдруг показался ему маленьким и сильно постаревшим. — Какие могут быть между нами счёты? Тебе хорошо здесь, и я рад за тебя.

— Правда рад? — оживился мужчина.

— Правда.

— Родственники, давайте к столу, у вас ещё будет время поговорить, — вмешался в их диалог Константин. — Кстати, Рома, ты не будешь возражать, если я твоего отца при тебе буду называть папой? Мне так привычней, а то как-то неудобно после стольких лет обращаться по имени-отчеству.

— Да ради Бога! — не сдержал улыбки Роман. — У тебя, пожалуй, не меньше прав на это, чем у меня.

— Вот и прекрасно! Теперь давай буду знакомить тебя с другими родственниками. Это моя мама, Мария Абрамовна. Мама, это Рома. Ты должна его помнить по фотографиям, когда папа брал нас на море.

— Мне очень приятно, — произнесла женщина с лёгким поклоном. — Должна заметить, Рома, что с той поры вы сильно изменились.

— Мария Абрамовна, — обратился к женщине Роман, — у меня к вам убедительная просьба: говорите мне «ты».

— Правда, мам, брось эти старорежимные привычки, — поддержал брата Костя. — А то ещё и мне «выкать» начнёшь. Ладно, идём дальше. Это мой наследник, Герман Константинович. Баловень дедушки и бабушки.

В это время подошла молодая женщина с большой миской дымящегося мяса и, скромно улыбнувшись, коротко произнесла: «Здрасьте».

— Рома, это Леночка, моя лучшая половина. Лена, это Рома, мой брат. По вашим лицам вижу, что вам обоим очень приятно, поэтому быстро переходим к главной части нашей программы — шашлыкам.

— Я всегда думал, что готовить шашлык — чисто мужская прерогатива, — искренне удивился Криницын.

— Ну что ты, если бы за приготовление шашлыка, да и не только шашлыка, взялся я, то все бы остались голодными. Лучше моей Алёнки никто не готовит. Разве что мама, да и то только рыбные блюда. А по части мяса ей равных нет.

Женщина, поставила миску на стол, сняла с плеча полотенце и, слегка хлопнув им мужа по шее, сказала:

— Болтун — находка для шпиона. Займись лучше своими прямыми обязанностями.

— Да, да, Ленок, ты, как всегда, права, — поспешил согласиться Костя, — самая трудная и ответственная обязанность — разливать напитки и произносить тосты — остаётся за мной. — Он наполнил бокал матери красным вином, супруге налил в высокий стакан сок, а мужчинам — водку в хрустальные рюмки, а затем, перейдя на серьёзный тон, произнёс: — Предлагаю первый тост за встречу. За то, что сегодня наша семья наконец-то собралась вместе. И за то, чтобы ничто не мешало нам и впредь собираться вместе.

Через полчаса от первоначальной скованности в общении между Романом и остальными участниками застолья не осталось и следа. С аппетитом поедая сочное, ароматное мясо, он не мог не сделать комплимент хозяйке: