Статьи и проповеди. Часть 13 (07.03.2017 — 14.05.2018)

На 88-м году жизни ушел от нас известный художник. Наверняка большинству он известен по панно «Вечная Россия», которое изображает тысячелетнюю историю русской цивилизации.

Глазунов также занимался оформительским делом, ему принадлежат известные иллюстрации к произведениям Достоевского: «Преступление и наказание», «Бесы». Работая театральным художником, он делал декорации для балета «Маскарад» Хачатуряна, для «Князя Игоря» Бородина и для «Пиковой дамы» Чайковского.

Я часто слышу клише о том, что все великое создано на Западе, а в России либо покупали, либо крали, так и не создав ничего великого. Для тех, кто сомневается во вкладе нашей страны в общемировую копилку цивилизации и культуры, у Глазунова есть одна интересная работа. Для здания ЮНЕСКО в Париже художник сделал большое панно под названием «Вклад народов Советского Союза в мировую культуру и цивилизацию». На этом панно – портретная галерея великих людей, которые совершили прорывы как в областях точных и гуманитарных наук, так и в самых разных отраслях человеческого знания. Мы действительно сделали огромный вклад в общемировую копилку, и Глазунов поистине гениально воплотил труды русского народа в своем панно.

88 лет – это длинная жизнь. Псалом Моисея говорит, что дни нашей жизни составляют 70 лет, если есть силы – 80 лет, и большая часть этих дней – труд и болезни. Поэтому, доживая до 70, а тем более до 80 лет, не стоит скорбеть о будущем, ведь меру свою ты прожил. Не скорби, если твоя жизнь была долгой и яркой. Скорби только о будущем ответе перед Богом, усердно молись и кайся, веруй в распятого за нас и воскресшего. Это станет твоей надеждой.

Илью Глазунова проводили отпеванием, которое возглавил Владыка Арсений Истринский с собором духовенства. Родственниками, друзьями и знакомыми был проведен усопший на встречу с Господом. Память об этом человеке навсегда сохранится в нашей жизни.

Мы должны знать людей, которые возвеличивают наш народ и делают вклад в большую копилку мировой культуры.

Царство Небесное покойному рабу Божиему Илье и всем от века почившим христианам.

«Не говорим с тоской «их нет», но с благодарностию – «были».

Укрощение мажоров. Пример исторический (18 июля 2017г.)

В послании Павла к Тимофею есть перечисление качеств, необходимых для епископа Церкви. Говорится между прочим, что епископ должен быть непорочен, одной жены муж, трезв, целомудрен, благочинен… и так далее. А затем: хорошо управляющий домом своим, детей содержащий в послушании со всякою честностью. И это потому, что кто не умеет управлять собственным домом, тот будет ли пещись о Церкви Божией? (1 Тим 3:2-5)

И действительно, есть ли дело кому до чужих, если до своих руки не доходят?

В точном смысле «епископ» – это «осуществляющий надзор». Сказанное у апостола о высших иерархах Церкви, сдается мне, вполне применимо к высшей иерархии государства и общества. Как бы так: «Высоко стоящий в обществе и государстве человек должен быть мудрый, трезвый, работящий, патриотичный, и так далее, аж до слов хорошо управляющий домом своим, детей содержащий в послушании со всякою честностью». И совершенно правильно, потому что кто не умеет управлять собственным домом, тот будет ли пещись о ком-то вообще?

Только глухой в наш век не слышал о мажорах. Это слово заменило у нас французское выражение «золотая молодежь». И это явление, как его ни назови, по сути – фурункул, указывающий на глубоко поселившуюся гниль внутри общественного организма. Сытые, праздные, наглые, сходящие с ума от того, что им (как пелось в одной песенке) нечего больше хотеть, эти молодые люди – позор своих родителей, у которых не нашлось то ли времени, то ли благоразумной строгости для рожденных ими.

Проблема стара как мир, стара, как имущественное расслоение. И вот иллюстрация из времени не так уж и далекого, но однозначно из другой эпохи.

В Преображенской больнице города Москвы в течение долгих сорока лет жил в XIX веке юродивый Иван Яковлевич Корейша. В больницу он был посажен не для лечения, а в заключение, как буйный и неисцелимый. Это была месть смоленских чиновников за обличения. Сама же лечебница скорее была грязной помесью тюрьмы и ночлежного дома, где больных могли садить на цепь, а лечили только рвотными, слабительными, прижиганиями и приставлением пиявок. Этот кошмар Иван Яковлевич усугубил спаньем на полу, полной антисанитарией, вкушением пищи в виде смешанного воедино завтрака, обеда и ужина и еще рядом невыносимых простому человеку условий. При этом до полусотни и больше людей приходило к блаженному ежедневно. Если приходили по житейским нуждам, Иван Яковлевич вел себя как и подобает юродивому – бормотал, скоморошил, обличал. Если же приходили с духовными вопросами, за смыслом жизни, он говорил ясно, четко и умно. А бывали у него в грязной келье-палате с тяжким духом и академики, и известные священники, и даже Государь Николай Первый.