Статьи и проповеди. Часть 13 (07.03.2017 — 14.05.2018)

Мы почитаем их нераздельно друг от друга, просим у них Божией помощи для святой лодки Петра, как символически изображается Церковь. Просим, чтобы они незримо стояли у руля и помогали кораблю Церкви переплыть бурное море. Ведь жить тяжело, а по-христиански жить еще тяжелее.

Жажда свободы. Амиши (14 июля 2017г.)

У протестантов нет монашества. Но зато у них есть амиши. Эти безобидные, трудолюбивые и многодетные чудаки совсем не вписываются в стандарты общества потребления. Общество потребления, боюсь, давно объявило бы их «врагами рода человеческого» и «разрушителями естественных устоев»; оно бы даже бомбило их еще жестче, чем бомбит Асада или талибов, если бы амишей было больше. Благо их количество в рамках западного общества крайне невелико, плюс они не миссионерствуют, не распространяют свои взгляды, и умножаются только внутри своих общин благодаря чадородию. Это их и спасает. Но сам факт их тихого и безобидного бытия очень знаменателен. Это доказательство возможности жить на Западе не по западному: без рекламы и распродаж, без погони за модой и лечения у психоаналитиков, безо всякого интереса к политике или шоу-бизнесу. Детей учат дома в рамках обязательного минимума – 8 классов средней школы (и рожают их по 5 – 7 и более на семью), страховками, медицинским обслуживанием, социальными льготами и проч. не пользуются. Ездят на лошадях, и плевать хотели самой настоящей слюной на обновления модельного ряда любой автокомпании. Ни тебе гаджетов, ни тебе телевизоров и приставок. Телефон один на поселок, и тот за границей поселка, с будкой и телефонной книгой. В таких еще Чебурашка ночевал. Даже храмы амиши не строят, а молятся в домах. В армии не служат и никому не присягают. Веруют в Отца и Сына и Святого Духа. Ждут Царства Божия. Все стараются делать своими руками. Хочешь, например, курить – кури, но тогда выращивай табачок на огороде и им забивай трубку или из него скручивай сигары. То есть – будь свободен максимально во всем от государства с его назойливой ложью и налогообложением, с его чиновничьим паразитизмом и крокодиловыми слезами над бедой маленького человека. Будь подальше от цивилизации праздности и разврата с ее наркотиками и абортами, проституцией и суицидами, химической едой и тошнотворной поп-культурой. Будь свободен от промышленного производства и неврозов повседневной бессмыслицы. Я искренно (издалека, конечно) восторгаюсь этими людьми и вижу в них протестантский образец честной и смелой жизни, причудливо смешанной из подобия христианского монашества и старообрядчества одновременно.

На первый взгляд с монахами у амишей сходства мало, ибо последние семейны и весьма многодетны, а первые безбрачны. Но это обывательские разговорчики. Суть монашества не исчерпывается безжённостью и бездетностью. Суть монашества – свобода. «Ты да Бог – вот и весь монах», – говорил Феофан Затворник. Все остальное – средства. Монах совершает бегство с ярмарки тщеславия и меняет ум, что делает его в глазах мира сумасшедшим, в глазах Бога – любезным чадом. Никуда его не сошлешь, где бы он не смог молиться. А вот сбить монаха в полете, сорвать его с той лестницы, которую описал игумен горы Синайской, способен не столько огонь плотских страстей, сколько суета. Мирской шум, рассеянность, многозаботливость. «Чего изволите?» «Что скажет княгиня Анна Петровна?» «Какой курс доллара на сегодня?» И это уже потом, когда крылья ума бессильно обвисли, а голова нафаршировалась мирскими помыслами, тогда приходят ко вчерашнему подвижнику в обнимку блуд и отчаяние, ненависть к молитве и желание карьеры. Потом. Сначала нужно осуетиться.

Жизнь в городах, жизнь не столько от труда рук, сколько от милостыни богомольцев, крайне опасна для давших обеты. Отказ от мира не исчерпывается до дна неимением семьи. Нужно быть в мыслях и потребностях свободным от мира, если не целиком, то максимально. Все-таки Антоний был в пустыни, а Сергий и Серафим – в лесу. Это мирянин должен бояться (и ему это не грешно), что власти поднимут тарифы, увеличат налоги, отрежут свет или газ. Монах, по идее, не имеет права этого бояться. Но расселенные в загазованном пространстве пыльных городов, связанные по рукам и ногам условностями современного коллективного быта, сегодняшние монахи по необходимости боятся того же самого, чего боятся обычные, перегруженные заботами миряне. И не нужно никаких особых и явных грехов для убийства подвижнического духа. Нужна всего лишь полная зависимость от мира и страх эту зависимость разорвать. И вот этого-то страха у многодетных бородатых чудаков в длинных сюртуках и черных шляпах нет. Нет такого страха у амишей. Они раскидывают вилами навоз по огороду, доят коров, сами шьют себе одежду, как-то молятся и в ус не дуют. Они добровольно рвут всякую связь с Вавилоном, и нам не грех к этому феномену присмотреться.