Стать богом

– О Миленион, – Валента, хлопотавшая вокруг сестры, как наседка, была так взволнована, что не замечала гримасы, искажавшей Витино лицо каждый раз при упоминании этого имени. – Я так перепугалась! – она подложила Вите под спину подушку и поставила перед ней на ярко-оранжевую салфетку розовую в фиолетовый горох чашку чая с малиной. – Я до сих пор не в себе! О Миленион… Я, как перенеслась, опомниться не успела – и вдруг ты, едва живая, и окровавленный Хешшкор в отключке, и… – она заботливо размешала малину ложечкой, видя, что Вита тормозит. – А потом Флиф на меня посмотрел…

– Флиф не может посмотреть, – отрешенно изрекла Вита. – У него нет глаз.

– Я тебе клянусь, сеструха, он посмотрел. О Миленион, – Валента плюхнулась в кресло напротив, обмахиваясь цветастым фартуком. – И как до жизни такой докатились-то? Ну, надеюсь, тот парнишка, что остался там с твоим колечком, не опростоволосится перед Пожирателем.

– Угу, – только и пробормотала Вита.

После того как Вита чуть не отдала душу, и не частично, как это бывает при посвящении, а насовсем, полностью, она пребывала в каком-то отмороженном состоянии. Смутно она понимала, что время бежит, и надо куда-то нестись, что-то делать, кого-то дергать… Эти мысли вяло копошились в тяжелой, словно чугунной голове. Она тупо смотрела на чай, не соображая, как на это явление реагировать.

– Да пей же! – не выдержала Валента. – Витка, прочухайся наконец! Ведь надо что-нибудь предпринять, если ты не хочешь, чтоб твой хахаль расстался со своим телом окончательно.

Вита опомнилась, поднесла чашку ко рту. Взгляд ее тревожно метнулся к дивану, где неподвижно лежал бесчувственный израненный Хешшкор.

– Хешшкор, – произнесла она почти осмысленно.

– Хвала Миленион, ты помнишь, как его зовут! – всплеснула руками Валента, хотя никакой заслуги Миленион здесь не было. – Может, до тебя все-таки дойдет, что неплохо бы его исцелить?

– А как? – чувствуя себя полной кретинкой и даже не очень от этого расстраиваясь, спросила Вита.

– Врача, блин, вызвать! – плюнула Валента. – Приди в себя, сеструха! Пожиратель далеко, и наверняка с ним уже все в порядке… то есть наоборот. Давай, пошевели мозгами. Хешшкор – не единственный бог на свете. Надо выцепить кого-нибудь из их братии, и пусть он его этак ручками, – Валента изобразила характерный жест.

– И кого же? Айанур без ручек, – Вита выдавила кривую усмешку, – а твоя гадюка Миленион не станет ему помогать, еще и обрадуется. На кого еще рассчитывать? Немира сделает для меня почти все, но теребить своего Деадаргана для оказания скорой помощи какому-то чужому богу не станет, побоится сверхъестественного гнева.

– А Виталик? Или ты, как мамаша из плохой детской книжки, считаешь, что твой ребенок – балбес и неумеха лишь потому, что он твой?

– Виталик не балбес, – обиделась Вита. – Но его здесь нет. Мы с Хешшкором решили, что в Хешширамане он будет в большей безопасности.

– И чего ты ждешь? Телепортируемся в Хешшираман, делов-то.

– Валя, ты не понимаешь. Он не в Файкином замке, а в Хешширамане. В мире Хешшкора.

– Так рванем туда, – предложила Валента, не видя принципиальной проблемы. – Только не говори, будто не знаешь, как это сделать. Не поверю, что у тебя в загашнике нет какого-нибудь кошелька или мешочка, битком набитого спиральными медными колечками. Как ты выражаешься: запас на черный день?

Вита выпрямилась, лицо ее наконец ожило.

– Прямо в точку, Валя. Сегодня как раз черный день.

Она порылась в сумочке, извлекла из нее сотовый телефон и набрала номер:

– Могу я поговорить с подполковником Колосовым? Срочно. В полете, ну и что? Все равно соедините.

28. Кольца Путешественника Вовне

Чудовищная ночь миновала. Бледная Луна таяла в предрассветном светлеющем небе.

Хешшкор сидел за компьютером. Осунувшийся, с выступившими венами, с красной сеточкой разорванных сосудов в глазах, тем не менее он не собирался отступать. Отдыхать было некогда. Он возобновлял необходимый арсенал, порастраченный из-за Катрины, которая, увы, так и не будет принадлежать ему, от которой он сам вынужден был отказаться.

На экране светился тор, его поверхность оплетала тонкая спираль – бублик, свитый из пружинки. Хешшкор вызвал в угловое окно колонки цифр – эмиссионные спектры меди, серебра и золота, ввел коэффициенты для поправки соотношения интенсивностей. Сделал привязку к массиву переменных в тексте заклинания. Заклинание было сложным, содержало множество подпрограмм. Он быстро нашел ту из них, которая отвечала за материализацию объекта, и приписал в ее начале: «FOR I = 1 TO 10», – а в конце: «NEXT».