Старый дом под черепичной крышей

Сорокина стала перебирать в памяти имена и фамилии хулиганистых подростков. Кожевников – всплыла в памяти фамилия мальчишки из неблагополучной семьи. Но капитан сразу отвергла её. Мальчишка слишком открытый, чего натворит, то сразу и расскажет. Такому самое маленькое дельце никто из подросткового хулиганья не поручит, да и из взрослых тоже. А вот Пегасов?.. Она постучала костяшками пальцев о стол, – Пегасов,… Пегасов. С ним в паре Мухаев. Знают ли что они про сбор старья? Мухаев вряд ли что знает, не доверят. Хотя как знать, как знать: тихоня, себе на уме, с хитрецой. Этакий Санчо Панса, оруженосец Дон Кихота. Только вот Лёня Пегасов на Дон Кихота никак не похож: Этот с ветряными мельницами бороться не будет, умный, уверенный, эрудированный, почти отличник, но за оценками не гонится, относится к ним даже как-то наплевательски, когда необходимо – дерзкий и решительный. Из такого характера легко получится или воровской пахан, или учёный. Лёня – это тайна, с непредсказуемым будущим. Один раз в беседе с ним Пегасов так ей прямо и сказал, что на откровенный криминал никогда не пойдёт и ни под кем ходить не будет, так что, мол, Мария Васильевна, не беспокойтесь.

Сорокина потёрла переносицу. Она-то знала, что криминальный мир затягивает и таких, наверное, даже прежде всего таких, уверенных и безапелляционных. Умеют они их втягивать в свои сети. Но ближе к делу. Пегасов промышляет антиквариатом, вроде водит дружбу с Червонцем. Только вряд ли это дружба. Червонец,… Червонец,… вроде за прилавком стоит, а на самом деле эта торговая точка может быть местом наводок и передачи информации, а так же точкой приёма краденых или найденных вещей. Конечно, Червонец Лёню может использовать, но быть его другом – вряд ли. С ним Леня дружбу водить не будет, натура гораздо шире… Да, но Лёне… могут доверить. В любом случае, я бы доверила.

– Думаю, Марь Васильн, они из ваших старых клиентов, – прервал ход её мыслей младший лейтенант.

– Почему?

– Потому что живут не там, а здесь в Заводском, рядышком, я проследил за ними, в аккурат на улице Марины Расковой их дом стоит. У одного в первом подъезде квартира, приблизительно на третьем этаже, а у другого в третьем, этаж не знаю .

– Ты, Юра, самое важное говоришь в последнюю очередь. Конечно, это они.

Мария Васильевна помнила дом, в котором живут Пегасов и Мухаев.

– Надо с Пегасовым встретиться, – заключила инспектор, – только не здесь в кабинете и не при погонах, – и она стала думать о том, как вывести Пегасова на откровенный разговор не в казённой обстановке.

Глава 25. В полной темноте

Когда ломали дом, глиняшки, что находились в ящике и упали вместе с ящиком с чердака на землю, были в относительной безопасности. Толстый слой мусора, наваленного сверху на ящик не позволял всевозможным балкам, черепице и кирпичам стукаться о ящик. Можно сказать, что они были погребены вместе с ящиком под толстым слоем мусора. В ящике было абсолютно темно и глиняшки даже не могли видеть очертаний друг друга.

– Как в могиле, – сказал Пустолай.

– Хуже. В могилу живыми не закапывают, – поправил пса Мурлотик.

– Почему это не закапывают?.. Очень даже и закапывают. Я по телеку видел.

– А ты телек смотри больше и чаще, так глядишь крыша и поедет, – парировал кот.

– Нашли о чём говорить, – прервала спорящих Катерина.

– А о чём тогда говорить? – спросил Пустолай. – Как раз разговор в тему, что случилось – о том и говорим.

– Медведь тебе, Пустолай, на мозги наступил.

– А о чём, по-твоему, говорить надо? Скажи, раз такая умная…

– О чём угодно, только не о гробах.

– Давай, Мура, шепотком разговаривать, если наша тема некоторым уши режет, – и пёс с котом, отодвинувшись в уголок, стали тихо разговаривать.

– Так-то лучше, – сказала Катерина. – Ты, Дуняш, не обращай на них внимания.

– Я не обращаю, – тихо сказала Дуня, – только я не знаю, о чём говорят погребённые как мы.

– О любви говорят, Дуняш,… о любви. Только о ней и можно, и нужно говорить в таких ситуациях и ни о чём больше.

– Как же мы будем с тобой, Катерина, о любви говорить, когда ты даже замужем не была.

– Ну и что? – удивлённо спросила Катерина.

– Как что? Тебе уже сорок лет, а у тебя детей нет. А раз нет детей, то значит и любви у тебя никогда не было. Как же о ней говорить будешь?

– А кто тебе, Дуня, сказал, что у меня любви в жизни не было?

– Никто… Так… Сама подумала.

После этих слов Катерина порывистым движением притянула Дуню к себе, прижала и поцеловала в голову.

– Ты что? – удивилась Дуня Катерининому порыву. – Я сделала тебе больно своими словами? Я не хотела,… по глупости всё это,… Просто подумала, что у тебя ничего и ни с кем такого не было…

– Чего не было, Дуняш?

– Переживаний, чувств разных… Не было того, как у меня я из-за Васи… – Дуня осеклась и дальше говорить не стала.