Старый дом под черепичной крышей

Спорить с ней никто не стал. Все смотрели на работу погрузчика и не заметили, как бесшумно выкатилась со двора чёрная иномарка.

Глава 24. Зыбкий след

Когда Белянка и Смуглянка ждали на склоне Белой горы Василия, Пегас с Мухой беседовали в Глебучевом овраге, капитан Сорокина молча пролистывала старые дела, пытаясь понять, кто из ребят может быть вовлечён в криминальный бизнес.

Неожиданно дверь открылась и вошёл возбуждённый Митин.

– Есть новости? – спросила капитан.

– По проколотым шинам новостей нет, думаю что и не будет.

– Что так?

– Главную привязку – дом под черепичной крышей, откуда могли совершаться какие-либо действия, сломали. Я успел к шапошному разбору. При мне грузили остатки мусора в самосвалы, то есть всё, что от него осталось.

– Не густо, – сказала Сорокина… – а чего весёлый такой?

– Не совсем же я пустой приехал,… Марь Васильна.

– Тогда говори.

– Когда я увидел работающую технику во дворе, я сразу понял, что с проколотыми шинами наступил швах… Дом – была моя последняя зацепка. Больше проколы делать неоткуда.

– А почему именно дом? Как ты связываешь дом и проколы?

– Я вспомнил, как мы в детстве делали арбалеты.

– Что из того,… делали вы арбалеты с друзьями или нет?

– Я подумал, что при помощи такого арбалета, можно запросто продырявить колесо, тем более, я тогда у сторожа выяснил, что все проколы были сделаны в борт покрышки, то есть с боку, а не в протектор и именно со стороны дома. У колеса на прокол – это самое уязвимое место.

– Тогда почему эти стрелы от арбалета в колёсах не обнаружены? – спросила капитан.

– Я знал, что вы зададите мне этот вопрос, – сказал Юра и торжественно выпалил, – мы в детстве, чтобы не бегать за стрелами иногда привязывали к ним тонкую леску. За эту леску и возвращали стрелы назад. Вот я и подумал, что в сенцах, или в слуховом чердачном окне, обязательно должны остаться обрывки лески или нитки. У нас леска часто путалась и мы её просто обрывали. Только теперь эту версию не проверишь.

– Жаль, Юра, что эта мысль пришла тебе в голову только сейчас, версия правдоподобная, а сама подумала: «Толковый,… не зря на него положила глаз Муза Карповна». – Вот видишь, младшой, покопался в своём детстве, кое – чего вспомнил и на деле применил, это похвально…

– Не применил, товарищ капитан, а хотел применить…

– Нет, Юра, применил,… применил, времени не хватило для реализации задуманного. Только по глазам вижу, что ты мне не всё сказал, говори уж,… чего там, – и она, поправив волосы, приготовилась слушать.

– Не знаю, как и сказать, Марь Васильн. В общем, не стал я к дому подходить, тем более, что процесс погрузки был в самом разгаре, а встал за угол и вижу, как из Глебучего оврага за погрузкой мусора в самосвалы тайно наблюдают двое мальчишек. И кто же, вы думаете, это был?

– Не говори, Юра, загадками, право как ребёнок, – сдвинула брови Мария Васильевна. – Откуда ты взял, что они таились. Да разве мало мальчишек наблюдают за работой, особенно за сломом!

– Там, Марь Васильн, никто никого не прогонял, другие люди тоже смотрели, а эти таились.

– Тут ты молодец, а дальше что?

– Я увидел, что они с интересом наблюдают за двором и, как мне показалось, остались очень недовольны увиденным, то есть ликвидацией дома. Вот такой факт.

– Впечатление может быть обманчивым, – заметила Мария Васильевна.

– Не совсем так. Когда они уходили, то мимо меня прошли, и я услышал обрывок разговора, буквально несколько фраз. Один говорит: «опоздали», а второй: « я же тебе говорил, что сразу надо было брать». Тот в ответ: «бывает и на Маруху проруха».

– И это всё?.. – удивилась Сорокина.

– Так ясно же, что ребята не просто так приходили и были там не один раз, потому как уверенно на местности ориентируются.

– Может быть, они и прокалывали? – сказала Мария Васильевна. – В любом случае, если дом для них был рабочим местом по прокалыванию, то проколов больше не будет, – и оба улыбнулись.

– Ты чего смеёшься? – спросила Юру Мария Васильевна.

– Смешно получилось и со смыслом – прокол колёс и прокол в моей работе. Одно слово, а два значения и так здорово соединились…

– А ты можешь этих ребят обрисовать? – спросила капитан.

– Могу. Один маленький пухленький, рыженький; другой – на голову выше, русый, лицо тонкое, интеллигентное.