Старые долги

Судя по списку, что мне дал Гриня, Закиров хотел себе новую студию. Бегло просмотрев листок спецификации, я заверил Гришку, что – легко. Но неожиданные дополнительные условия говорят о каких-нибудь хитрых схемах расчетов. Что меня тревожит. Гриня, вздохнув, со мной согласился. Гадать глупо. Решили присмотреться.

Дома на автоответчике было сообщение, что она тоже обо мне совершенно не думает, спокойной ночи. Подушка пахла Катей, то есть солнцем и морем.

Утром я поехал в Управление вместо учебы. Человеку, имеющему компьютер и принтер, странно, что бланки печатаются в типографии. Я без проблем мог бы эти бланки распечатать. Но советские реалии и здесь лежали поперек процесса. Всем бланкам спецификаций присваивались номера. Как и бланкам Управления и прочее. И они являлись документами отчетности. То есть, получив, ты расписывался в особой тетради. А испортив лист, сдавал обратно для утилизации.

Приехав, зашел к Паше и поделился проблемой. Он пренебрежительно скривился.

— Не барское это дело, возится с вами, мелюзгой. Управление специально наняло мелкого служащего, для всякой ерунды. Так что, Антоша, взял ноги в руки и побежал, побежал.

Я и побежал, чо. В типографии сказали, чтоб шел оформлять получение. Пока оформлю, они сделают. Начальник Первого Отдела с садистским удовольствием дал расписаться в четырех журналах. И заставил прочесть инструкцию, по обращению с документами отчетности. Три, блин, листа. И тоже расписаться. Пока я изучал документ, он добродушно развлекал меня рассказами о сроке, который мне светит, если что. А потом сказал, что времена уже не те. Так что не парься. Главное не швыряй их где попало. А если потеряешь, сделай Акт. И чтоб два свидетеля.

В отместку всем им, получив наконец пачку всяких бланков, проник в секретариат Управления. И уговорил тамошних дам поставить печати на чистые бланки. Коробка шоколадных конфет и мне поставили «печать № 2. для Писем», «Печать № 3 для Договоров», и «печать № 4 для Спецификаций и Счетов». Попросил дать хоть глазом глянуть на Большую Королевскую Печать, но мне отказали. Сказали — только избранным.

Приехав в институт, зашел в Комитет Комсомола и отдал бланки Кириллу. Увидев бланки с печатями, он даже прервал телефонный разговор.

— Ну вот же! Я же всегда говорил! Комсомол бережно относится к оступившимся товарищам. И всегда дает им шанс не только осознать вину, но и исправиться! Ты, Тони, прощен за все содеянное, и все что совершишь. Боже мой! Для договоров! Для писем! Антон! Это волшебно!

Черт! Я все же забыл совок. Кажется, я сделал что-то величественное – с номенклатурной точки зрения. Глядя на сияющего Кирьянова мне почему-то вспомнился СанСаныч. Заодно вспомнил, и достал из рюкзачка прошнурованную и скрепленную печатью тетрадь, где отмечаются получившие бланк. Этим я поверг Кирю просто в экстаз. Он прижал тетрадь к груди, открыл сейф, и торжественно поместил её туда. Мне стало неудобно наблюдать этот бюрократический оргазм.

Прозвенел звонок и я пошел искать Катю. Катя стояла и болтала с несколькими одногрупницами возле аудитории. Увидев меня страшно обрадовалась. То есть, сделала вид что подумаешь, ходят тут всякие рок-звезды, надоели уже.

Изысканно извинился перед леди за то, что похищаю собеседницу.

— Простите, девушки, нам с Екатериной Александровной нужно срочно обсудить вопросы надежности подъемно-транспортного оборудования.

И утащил на черную лестницу.

— Мостовский, прекрати меня лапать!

— В Север идем?

— Я с девчонками договорилась в кафе на Маяковской сходить

— А я? Я же лучше девчонок!

— Это почему? Секс — это не главное, так и знай!

— При чем здесь секс? Но мы с тобой курили в темноте после! А вот это уже обязывает.

— Раньше нужно было предлагать. Ты где пропадал вместо учебы?

— Работал, где ж еще? Я тебя, кстати, потому и нашел. Меня завтра не будет. Работа, чтоб её.

— Ну так не работай!

— Не могу, блин.

— Так не нравится?

— Кать. Вот если б был выбор. Или съешь сырую голову Серебрянского, или иди, работай, — я бы так и сказал, быстрее горчицу и соль сюда. Но, с другой стороны, ты со мной в Финку летом поедешь?

— В строяк? Кто же меня возьмет?

— Начинается. Тебя спрашивают не про то, кто тебя возьмет. И вообще, ответ возможен один — да, милый Антон, конечно. И спокойно ждешь билеты на поезд.

— Конечно, милый Тоничка, поеду.

— Вот! Сердце прям радуется. Завтра принеси паспорт. То есть, послезавтра.

Раздался звонок. Взял за руку и проводил до аудитории. Чтоб эти все её, одногрупники, всё поняли. Есть там пара типо спортсменов. У дверей она меня обняла и поцеловала. В проем двери на нас глазела половина первого курса. Ушла. А я стоял и тащился. А потом сообразил. Кто-то только что пометил территорию. И, кажется, это был не я.

На последней паре мы практиковались в основах делопроизводства. Слушая в пол-уха препода, проникался Ефремовской идеей выпить. Ведь, Антоха, это все прекрасно. Репетиции, концерты, заработок. И Пугачева с Яллой тоже. Но жизнь-то проходит. Пора, пора выпить всерьез.