Старший оборотень по особо важным делам

– Меньше психуй – не будешь «Паркерами» своими разбрасываться.

Шилов взялся записывать варианты, помечая каждый из них в зависимости от результатов короткого обсуждения минусом или знаком вопроса. Минусы преобладали.

– Дома?

– Нет. И в офисе – тоже.

– Кто-то из членов группировки? – Шилов посмотрел на Краснова.

– Да нет, Коля и себе-то не особенно доверял.

– Логично. Бабы? Бабы по той же причине мимо. Где? Какой-нибудь тайник на чердаке, в подвале, на дне Невы... Черт!

– Это же пленки, – напомнил Краснов. – Испортятся – пиши пропало.

– С чего ты взял, что это пленки? Он мог на цифровой диктофон записать.

– Цифровой в воде, что, не портится?

Шилов задумался. Фиг его знает, что происходит с цифровой техникой на дне реки. Да и пользоваться таким тайником можно только сезонно.

– Поехали на сушу.

– Конспиративная квартира, – предложил Егоров, глядя на Мишу.

– Да снимали мы много квартир. Для оружия, для лежки...

– Ненадежно, – Шилов нарисовал жирный минус. – Трудно контролировать.

– Да, ключ от такой страховки хочется всегда иметь под рукой, – согласился Егоров.

– Ключ? – Шилов задумался, вспоминая. – Ключ...

– Может, в машине? – Высказал новое предположение Егоров. Шилов не реагировал, и Егоров пощелкал пальцами. – Алло, гараж!

– Тихо! Я, кажется, знаю. Перед тем, как запустить в камеру, Серега со Стасом Чибиса обыскали. У него был крест. Здоровенный такой, на цепочке. И вместе с крестом – ключ. Серега еще пошутил тогда: ключ от рая? Ключ от рая номер... На ключе были цифры какие-то... – Роман напряг память. При той сцене он не присутствовал, знал ее только со слов Сереги. Правда, Стас там был, он должен помнить. Но все-таки... Вспомнил! – Ключ от рая номер сто двадцать девять. Чибис еще тогда засмеялся на серегину шутку: «Ну, типа того». И очень просил ему крестик с ключом оставить.

– Оставили?

– Нет, конечно. Только где он теперь? Скорее всего, в прокуратуре. Или у нас в кабинете мог остаться, и тогда его или убоповцы при обыске выгребли, или где-то лежит до сих пор. Так вот, это банковский сейф.

– Во всех банках есть ячейки?

– Во многих.

– Ну, и как мы найдем нужный?

– Я думаю, сейф оформлен на его имя.

– Или на поддельный паспорт.

– Или находится на Луне! Гадать можно сколько угодно.

– С учетом банковской тайны...

– Попросим Юрку Голицына, он наштампует нам липовых запросов. В конце концов, нам известен номер ячейки.

– На все это уйдет год.

– Есть другие предложения?

– Дай мне чистый мобильник.

Пока Егоров набирал номер и ждал соединения, Миша наклонился к Роману и прошептал:

– Если это важно, то у Чибиса был поддельный паспорт на имя Милорадова Валентина Константиновича. Я сам его видел.

– Чего ж ты раньше-то молчал, а?

– Так вы мне слова не давали сказать...

Егоров дозвонился, и Шилов, отвлекшись от Миши, прислушался к разговору:

– Борисыч, узнал? Помощь твоя нужна! Слыхал о моих проблемах? Повидаться бы надо. Если нет, я не обижусь... Так, а где? Во сколько? Договорились!

Егоров вернул телефон и сказал с легким торжеством:

– В три часа нас будет ждать человек. Мой реабилитированный зэк из налоговой, Суворов. Ну, ты, Ром, его видел. Помнишь, горилку вместе пили в моем кабинете?

* * *

Карташов открыл ключами дверь квартиры Скрябина и вошел.

Постоял в коридоре, принюхиваясь. Прошел в комнату.

Стас лежал поперек кровати, укрытый каким-то рваным пледом. Из-под пледа торчали ноги в носках и мятых штанах, и голова со спутанными волосами. На полу у кровати валялись пистолет в кобуре, ксива, пустая сигаретная пачка, пустые пивные бутылки.

Покачав головой, Карташов пересек комнату и раздвинул тяжелые шторы. Солнечный свет заставил Стаса поморщиться, что-то пробормотать и накрыть голову пледом.

Собрав бутылки и сигаретную пачку, Карташов ушел на кухню. Раковина была завалена грязной посудой, на столе лежали куски засохшего хлеба, пакет с растаявшими пельменями, банка консервов, которую, видимо, Скрябин начал вскрывать с пьяных глаз, но так и не сумел управиться с открывашкой, и только попортил.

Иваныч сложил мусор в пакет, протер салфеткой часть стола, поставил принесенного с собой «малька» водки. Снял куртку, надел фартук и принялся мыть посуду. Получалось это у него ловко, как будто он всю жизнь прибирался у Стаса.

За этим занятием Скрябин его и застал.

Ежась и потряхивая головой, он проковылял из комнаты в кухню и тяжело сел за стол.

– О, явление! – Карташов вполне доброжелательно усмехнулся. – Здорово, красавец!

– Ты как здесь?..

– Светка твоя ключи отдала. Сказала, больше ей не нужны.

– Да пошла она! – Стас подпер голову, посмотрел в пол.

– Я тебе взял поправиться...

Внимательно рассмотрев «маленькую», Скрябин с сожалением покачал головой:

– Нет, хватит. Надо в себя приходить.

Вместо водки он жадно выпил мутного рассола из трехлитровой банки с огурцами, стоявшей на подоконнике.

Карташов продолжал мыть посуду и говорить, время от времени, словно по расписанию, оглядываясь на Стаса, чтобы увидеть реакцию:

– Я в больницу звонил. К худшему не меняется, так что уже хорошо.

– Спасибо. Ты только из-за этого пришел?