Старшая школа Йокай 3

— Потому что вы абсолютно правы, и дело не в этом. Тиамат из лучших побуждений похитила Кицуки Яно не для того, чтобы ставить ее в свои ряды. Она просто взяла к себе ту, что ничего не знает о жизни за пределами ее небольшого восточного мира, чтобы дать ей нужную информацию. Чтобы рассказать о современном мире. Чтобы, как они выражаются, показать возможность выбора. Не просто по умолчанию быть домохозяйкой и выйти замуж, а знать, что можно сделать по-другому. И на то у Тиамат есть очень веские причины. Потому что очень многие, узнав, что можно не обзаводиться потомством и не стоять у плиты, обслуживая семью, именно это и говорят. «А что, так можно было?»

— Видишь ли, Константин, — внезапно заговорил Виктор, — традиции в разных странах различаются настолько, что порой удивляешься, что все они принадлежат фантазии homo sapiens и мертвых видов — йокай это, нечисть, яогуай или американские боги. Со своей стороны Тиамат права: она уверена, что нельзя тащить в брак того, кто не знает альтернативы. Однако выглядит это с точки зрения цивилизованного человека диковато.

— У нас двадцать первый век на дворе. Если девушке не нравится в браке, то она всегда может пойти и развестись, разве не так? — удивился я.

— Внезапно не соглашусь с вами, поскольку фактически именно здесь вы неправы, — жестко сказала Ленорман, держа в пальцах карту, где в крупное стилизованное сердце были воткнуты три меча. — Если у вас в семье всё хорошо, это не значит, что во всех семьях всё хорошо. Как у классика? Все счастливые семьи счастливы одинаково, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему. Тиамат в процессе своего развития наслушалась историй, когда женщина в силу огромного вороха причин не могла развестись. И поэтому вполне объяснимо ее желание спасти заблудшую душу. Но для нас это значит не то, что Тиамат зайка и солнышко и легко согласится отдать вам Яно. Это значит, что сражаться она вознамерится до последнего, поскольку затронуты ее воззрения и принципы. А у фанатиков нет ничего жестче принципов. Примите это во внимание.

* * *

— Мда, парень, тяжко тебе живется, — Яно уже почти научилась прикидываться лояльной, однако от бредней, которые несли головы одна за другой, потихоньку начинала утомляться. — Рада бы тебе помочь, однако не знаю, чем и как… Шестая голова. Ты извини, я таких выражений не знаю. Английский для меня неродной. Еще раз произнеси это слово.

— Кхм, — шестая голова потупилась. — Я раздолбай.

— Поясни для меня, пожалуйста, — Яно взяла карандаш наизготовку, надеясь, что сейчас на нее не станут сыпать многобуквенные термины.

— Видишь ли, — с некоторым смущением заговорила голова, — по каким-то причинам, которые лично мне неясны, в обществе принят невротический стиль ведения дел. Любое задание — берусь! Когда нужно сдавать? Еще вчера? Отлично! Телефон раскалился добела — что же, зато я такой нужный! Четыре деловые встречи в день? Изумительно! Нет времени на личную жизнь и на общение с друзьями? Какой я незаменимый специалист! Они берутся за любую задачу. Они буквально никогда не отказываются и не говорят: «Да это нереально сделать в такие сроки», «Это невозможно сделать без дополнительной поддержки», «Я вообще не хочу это делать, пусть сделает кто-то другой». А есть такие как я.

— То есть если ты признаешь, что у тебя недостаточно сил для выполнения какой-то задачи, и даешь себе право на ошибку, ты раздолбай? — шокированно спросила Яно.

— Более того, — подтвердила голова, — быть раздолбаем общественно порицается.

Кажется, среди всех этих ребят нашелся кто-то, кого ущемляли по-настоящему.

Голова перестала гудеть. Шинигами начала чувствовать нечто вроде интереса.

* * *

Глава 14

* * *

— Так что с тобой не так? Я вижу, что ты просто умеешь говорить «нет», — Кицуки Яно отложила карандаш, от граней которого потихоньку начинало саднить палец, и внимательно взглянула на шестую голову.

— Мне кажется, в этом и проблема, — голова смотрела на нее с недоверием, как будто не встречала понимания даже со стороны «своих». — Поведение раздолбаев многих раздражает. Окружающим кажется, будто нам достается всё, а мы при этом ничего не делаем.

— А вы делаете? — решила уточнить шинигами.

— Вообще-то да, — потупилась голова. — Просто мы уверены, что лень — двигатель прогресса, и поэтому не предпринимаем лишних действий. Мы в каком-то смысле энергосберегающие. Яно, у тебя на очереди еще одна голова, мне неловко занимать столько времени.

«Странно, — подумала Яно. — Когда радикально-феминистическая голова трепалась о суфражизме и угнетении женщин больше часа, это никого не смущало. А этот будто бы сам себя стесняется…»

— Как тебе будет угодно, — улыбнулась она единственной голове, которая до этого момента вызывала положительные эмоции. — Последний, но ничем не хуже других — представься, пожалуйста.

— Как бы ни было смешно, я белый цисгендерный мужчина, — буркнула голова.