Старик Хоттабыч (худ. Г. Вальк)

И я остался тогда стоять около его дверей, ибо слова человека, который владеет кольцом Сулеймана, для меня закон. И я стоял так некоторое время, пока не услыхал над моей головой сильный шум и не растворилось над моей головой окно. Тогда я посмотрел вверх и увидел, что в окне показалась худая и высокая женщина в зелёном шёлковом платье, и она смеялась злым и презрительным смехом. А за её спиной я увидел огорчённое лицо багроволицего, и женщина сказала ему, издеваясь: «Увы, как я ошиблась, выходя за вас замуж четырнадцать лет назад! Вы были и на всю жизнь останетесь заурядным галантерейщиком! Боже мой, не уметь отличить дрянное серебряное колечко от платинового!.. О, если бы об этом узнал мой бедный отец!..»

И она швырнула кольцо на мостовую и захлопнула окно, и я увидел это и упал без чувств, потому, что если швыряют наземь кольцо Сулеймана, то могут произойти ужасающие несчастья. Но потом я открыл глаза и убедился, что я жив и что не произошло кругом никакого: несчастья, и тогда я обрадовался великой радостью, ибо я заключил из этого, что могу считать себя счастливым.

И я вскочил тогда на ноги, благословляя свою судьбу, подобрал кольцо и помчался к вам, своим друзьям, купив попутно желательные вам подарки. Вот и всё, что я могу рассказать.

— Прямо как в сказке! — восхищённо воскликнул Женя, когда старик закончил свой рассказ. — А можно мне подержать в руках это волшебное колечко?

— С любовью и удовольствием. Надень на указательный палец левой руки и затем поверни его, громко произнеся при этом своё желание. Оно немедленно исполнится.

— Вот это да! — снова восхитился Женя, надел кольцо, повернул его и громко произнёс: — Хочу чтобы у меня тут же и немедленно оказался велосипед!

Все трое застыли в ожидании. Однако велосипед не появлялся. Женя повторил ещё громче.

— Хочу, чтобы у меня немедленно появился велосипед! Чтоб сию же минуту!

Велосипед упорно не появлялся.

— Что-то, вероятно, заело в кольце, — сказал Волька, забрал его у Жени и стал тщательно разглядывать. — Э, да тут что-то внутри написано!.. По-русски!.. — сказал он и медленно, по складам, прочитал: — «Носи, Катя на здоровье. Вася Кукушкин. 2.V.1916 г.».

XXIX. ТЕ ЖЕ И ВАНДЕНДАЛЛЕС

— Всякий может ошибиться, — великодушно заметил Волька, с сочувствием глядя на сконфуженного Хоттабыча. — В конце концов, даже лучше, что кольцо оказалось обыкновенным… А за подарки большое спасибо.

Деликатно отвернувшись от старика, ребята извлекли из футляров бинокли и насладились их неоспоримыми достоинствами — далёкие дома словно придвинулись к самой реке крошечные точки превратились в шагающих людей, а мчавшаяся в отдалении машина, казалось, вот-вот сшибёт с ног счастливого обладателя бинокля. О большем приближении нельзя было и мечтать.

— Хоттабыч, — промолвил спустя несколько минут Волька, — на посмотри-ка, кто к нам идёт.

Он передел бинокль Хоттабычу, но тот и невооружённым глазом увидел уже, что к ним быстрым шагом почти бегом приближается, тяжело отдуваясь, господин Вандендаллес собственной своей шестипудовой особой.

Заметив что за ним наблюдают, Вандендаллес умерил шаг пошёл вразвалочку, словно он и не спешил а просто прогуливался вдали от уличного шума. Подойдя поближе он изобразил на своей багровой, точно ошпаренной кипятком, физиономии сладчайшую улыбку:

— Ах, мой бог! Какой приятный и неожиданный встреча!..

Пока он приближается к нашим друзьям, пока он горячо пожимает им руки, мы можем вкратце объяснить, почему он снова появился в нашей повести.

Дело в том, что госпожа Вандендаллес была в тот день весьма не в духе, вот почему она погорячилась и вышвырнула колечко. А вышвырнув его, она осталась у окна, чтобы перевести дух. Тут её и заинтересовал старик, который подобрал валявшееся на мостовой колечко и бросился наутёк.

— Ты видел? — обратилась она к приунывшему Вандендаллесу — Какой забавный старичок? Схватил это дрянное колечко, словно оно по крайней мере с изумрудом бросился наутёк.

— О, это очень надоедливый старикашка! — отвечал Вандендаллес, оживившись. — Пристал ко мне ещё велся за мной до самого дома, и представь себе моя дорогая, то и дело падает передо мной на колени. Кричит мне: «Я твой раб, потому что у тебя кольцо, принадлежащее Сулейману!» А я ему отвечаю: «Вы жестоко ошибаетесь. Я только что купил это кольцо, и оно принадлежит мне, и только мне». А он упёрся, словно мул: «Нет, кольцо Сулеймана! Это волшебное кольцо!» — «Нет, не волшебное, а платиновое!» — «Нет, о господин мой, не платиновое, а волшебное» — и делает вид, будто хочет поцеловать полу моего пиджака. А в пиджаке у меня, как ты знаешь, моя дорогая, бумажник. «Эй, — говорю я, — у нас в колледже я считался неплохим боксёром», — и ррраз его по физиономии! Ух и поколотил же я его! Даже сейчас приятно вспомнить!..