Старая крепость

– Итак, пока собираемся и ждём результатов атаки 133-го полка. Следущее построение, – через час! – продолжал тем временем Рауш – Вопросы? Вопросов нет. Вольно, разойдись!

Я всё-таки решился и подошёл спросить у взводного про заинтересовавший меня «Дом офицеров». Рауш понимающе кивнул головой и достал из нагрудного кармана когда-то нарисованную мною ещё на том берегу схему Брестской крепости. Лист был испещрён пометками, показывающими зону ответственности того или иного подразделения Вермахта. Боже, да эти сведения соответствуют, как минимум, штабной карте! Оказывается, Рауш перенёс обстановку с плана майора Фрайтага, – так, чтобы быть в курсе дела. Наверное, будь мы на линии фронта, – за такие художества нашего взводного уже бы искало Гестапо. Но здесь, фактически в тылу наступающих войск, схема расположения наших частей в Крепости, похоже, не является чем-то сверхсекретным. Именно этим я объясняю появление подобного документа у обычного обер-фельдфебеля. Что же, раз предоставляется такой случай, – почему бы и не полюбопытствовать?

Итак, смотрим на схему. Всё красное и лишь три области помечены синим, – нужно полагать, это последние места организованного сопротивления. «Домом офицеров» неожиданно оказался участок кольцевой казармы, где располагается 33-й Инженерный полк. На вопрос: почему это место назвали именно «Дом офицеров», а не как-нибудь иначе, – взводный ответить не смог, лишь пожав плечами. Может, из-за наиболее сильного сопротивления? Немцы подумали, что там остались одни фанатики-коммунисты и командиры, поэтому назвали именно так. Возможно? Возможно. Так, хорошо, пусть будет «Домом офицеров». Теперь меня интересует: что творится на Северном? Если не изменяет память, – из очагов сопротивления там должен остаться только Восточный форт майора Гаврилова. Да, всё так и есть. Вот он, помеченный синим кружком «Ostfort».

Хм, – на плане Рауша присутствует ещё один участок обороны. Ему почему-то не досталось имени собственного: на схеме он обозначен просто цифрами. Читается как пункт 145. Никогда не слышал о таком… Ещё одна неизвестная страница истории или, всё-таки, моё появление здесь как-то повлияло на ход войны? И где этот ПКТ-145 расположен? Ага, прямо напротив «Дома офицеров», на противоположном берегу Мухавца. В моём мире там, кажется, какое-то кафе…

Вообще, конечно, логично, что эти два узла обороны держатся так долго. Получается, что огонь защитников «145-го», например, не даёт противнику пересечь мост или реку и подобраться к «Дому офицеров» с тыла. В свою очередь, стрельба из казарм 33-го инженерного полка не позволяет немцам подойти и уничтожить гарнизон на той стороне Мухавца. Единственный минус этой позиции состоит в том, что, при падении одного очага обороны, – практически сразу же погибает и второй. Интересно, – как этот «145-й» сейчас выглядит на местности? Будет возможность, – непременно посмотрю.

Ну, картина, в целом, мне ясна. В ближайшее время закончится организованная оборона Центрального острова, останутся только мелкие группы и одиночки. А вот на Северном, Гаврилов ещё продержится несколько дней.

Глава 2

И вновь пропитанная дымом, гарью и порохом Цитадель, над которой висит всё тот же тошнотворный трупный запах. Мы опять повторяем путь, по которому уже вошли на Центральный остров ранним утром 22-го июня: Тереспольские ворота – здание казармы 333-го полка.

Знакомые развалины погранзаставы, остатки артпарка. Миновав их, двигаемся вдоль кольцевой казармы, к Трёхарочным. Расположенное справа от ворот здание 33-го инженерного полка, именуемое немцами «Домом офицеров», и где сейчас расположен музей, – наполовину превратилось в груду битого кирпича. Здесь сапёры применили взрывчатку и просто обрушили стены. Под обломками погибла масса защитников, немногих выживших взяли в плен. Командиров последнего очага обороны Цитадели, – полкового комиссара Фомина и капитана Зубачёва, – должны были захватить тоже где-то в этом районе. Сейчас по тому, что осталось от казармы 33-го инженерного, лазают немцы: проверяют с помощью гранат подвалы, казематы и прочие подозрительные места.

Измождённые русские пленные разбирают завалы. Судя по всему, – это те красноармейцы, которые буквально ещё несколько минут назад были защитниками «Дома офицеров». И вот, теперь они достают из-под обломков трупы своих товарищей.

Рядом стоит уже знакомый нам лейтенант Хурм, прижимающий к лицу платок в тщетной попытке избавиться от всепроникающего смрада разлагающихся на жаре тел. Убитых русских пленные бросают в глубокую воронку, которая уже почти заполнена. Погибших немецких солдат, под надзором лейтенанта, аккуратно складывают в ряд на остатки газона у Трёхарочных ворот. Молоденький розовощёкий гефрайтер собирает с тел жетоны. Огонь на Центральном острове стих, – только изредка где-нибудь вспыхнет и тут же угаснет перестрелка: идёт охота на выживших русских. Цитадель взята.