Старая крепость

– Но ведь лейтенант Хольц…

– Отставить разговоры, Рюдигер! – Рауш метнул гневный взгляд на Отто, – Не тебе это обсуждать!

Отто испуганно вскочил и вытянулся перед взводным.

– Смотри лучше в оба и не проворонь очередную атаку русских! – строго глядя на Рюдигера, закончил Рауш и, развернувшись, направился внутрь церкви.

– Да уж… – протянул я, – Тактичность, – это не твоё.

– А что я такого сказал? – недоумённо спросил Отто, укладываясь рядом, – Рауш же остался с нами, а Хольц – сбежал!

– Ну, вообще-то, лейтенант, – приданный нашей группе артиллерийский корректировщик. И подчинённых у него, кроме бинокля, нет.

– А рация?

– Рация, – это средство связи штурмовой группы, к тому же она от нашего батальона. Плюс, – лейтенанта отпустил командир, то есть Рауш. Так что, формально, Хольц ничего не нарушил.

– Трус он, этот Хольц.

– Не сказал бы, – покачал головой я, – Когда мы сидели запертыми на хорах, вёл он себя достойно.

– Да? И почему же, тогда, этот достойный лейтенант сбежал, бросив нас?

– Появилась возможность, – вот и сбежал. Вот скажи: а ты бы отказался покинуть эти гостеприимные стены?

– Спрашиваешь! Я уже вторые сутки об этом мечтаю!

– Ну вот, – что и требовалось доказать. Ты просто завидуешь, – засмеялся я.

– Да ну тебя! – обиженно махнул рукой Отто.

Вскоре менять нас пришли Викинг с Кройцером.

– Господи, ну и запах! – сморщился Йенс.

– Ага, есть такое, – соседи вон, пованивают, – кивнул на воронку я, – Но мы уже практически привыкли. Да, Отто?

– Угу, – промычал Рюдигер, не отпуская платок от лица, – почти не чувствуем.

Спустившись вниз, застали в подвалах привычную картину: кто-то спал, кто-то сидел, обессилено привалившись к стене. Из соседнего, санитарного, отсека, доносились стоны раненых. Пахло потом и бинтами. Ну, хоть здесь можно нормально дышать. Вывалив содержимое карманов, с аппетитом перекусили галетами и банкой сардин. Чёрт, как пить-то хочется! У меня оставалась треть фляги, Отто был пуст. Хоть Рюдигер и не просил воды, но пить в одно лицо на глазах у мучаемого жаждой товарища я не смог. На двоих пришлось по четыре глотка. Вот и всё. Дальше, – терпеть. После завтрака потянуло в сон, да и ночь, богатая на события, сказалась. Отбился моментом, едва растянувшись на жёсткой лавке.

Казалось, что только закрыл глаза, а уже будят: пора наверх, на пост. Подхватив плохо соображающего Рюдигера, потащил неожиданно тяжёлый пулемёт к лестнице. Мы ещё не успели подняться наверх, как в нос ударил знакомый сладковатый запах. Нет, к этому невозможно привыкнуть! Похоже, не я один такого мнения, – сзади раздалось «буэ» Рюдигера. Чёрт! Хорошо, что не на сапоги!

– Господи, Отто! Неужели нельзя было дотерпеть до верха?

– Я не специ…уэээ…

Достался же напарник! А ещё деревенский! Наверху нас поджидали Вилли со Студентом. Судя по их серо-землистым лицам, особой радости аромат разлагающихся тел камрадам также не приносил. А запашок-то здесь, наверху, был дай боже.

– Всё в норме?

– Да, прекрасно… Никакого движения… – Студент закашлялся.

– Осторожно, там на лестнице Отто метнул галет с сардинами, – не поскользнитесь! – напутствовал я торопящуюся вниз смену.

Рюдигер выполз наверх, прижимая платок к лицу. Честно говоря, меня тоже мутило, но я пока держался. Мда… Боеспособность нашего пулемётного расчёта стремительно падала.

По церкви перемещались такие же страдающие дозорные. Чёрт, когда же нас уже вытащат отсюда? Сколько тогда, в моей истории, здесь просидели немцы, – хоть убей не помню.

Что это? Музыка? Боже, неужели я спятил? Откуда здесь музыка? Смотрю на обладающего, как оказалось, хорошим слухом, Рюдигера. К сожалению, тот занят исключительно своим здоровьем и, стоя на коленях у стены, вызывает Ихтиандра. А ведь играет-то что-то смутно знакомое! Наконец, музыка прекратилась, и над притихшей крепостью раздался неестественно громкий голос. Вроде бы, говорят по-русски. Вслушиваюсь. Ба! Да это же призыв к сдаче! По ходу дела, немецкое командование подогнало динамики и излагает ультиматум осаждённому гарнизону! Сопротивление бессмысленно… Красная армия разбита… Во избежание новых жертв… О, да это ультиматум! Срок – полчаса. Слышно не очень хорошо, – установка работает где-то на Северном острове. Пошёл метроном. Сколько времени? Ага, полдень. Значит, через тридцать минут защитники должны выйти и сложить оружие. Что-то верится с трудом. Однако, стрельба затихает. Неужели сдаются? Жаль, не видно отсюда ничего…

Через полчаса крепость оживает, вновь начинается перестрелка. Особенно сильная, – на Северном. Похоже, ультиматум отклонён. Промучившись ещё полчаса, меняемся с Викингом. С облегчением спускаемся в подвалы. Там, конечно, тоже не сахар, но, по крайней мере, нет этого ужасного запаха. Радисты под руководством Рауша пытаются связаться с командованием, но связи нет. Судя по доносящимся обрывкам разговоров, – мешают стены подвала. Нужно нести рацию наверх. Чем там всё закончилось, – не знаю: отрубаюсь моментом.