Станцуй со мной танго [СИ]

— О, вы уже и вещички собрали? — женщина, поняв, что смутила Глашу, перевела разговор, но цепко оглядела комнату и нетронутую кровать. — Вот и хорошо. Хозяин приказал устроить вас в другом месте. Так и выдал: «Негоже ценному сотруднику ютиться в маленьком доме». Пойдемте, я вас провожу. Нате вот, наденьте.

Глаше протянули ее собственную голубую курточку.

— А Марк? — Глафира оглянулась на лежащий у шкафа халат. Коробочка с презервативами заставила покраснеть.

— Его предупредят, не переживайте, — и выхватив у Глазуновой из рук сумку, экономка споро двинулась по вымощенной камнем дорожке.

Коттедж с открытой верандой и спиралевидной лестницей, ведущей на второй этаж, выглядел сказочно. В отличие от холостяцкой берлоги Дриза, дом был напичкан всякими милыми вещицами, создающими уют и задерживающими на себе взгляд. Брошенный на кресле-качалке пушистый плед, который хотелось прижать к лицу, чтобы ощутить его мягкость, камин со множеством статуэток и свечей, домотканая дорожка, тянущаяся от входа к массивному столу, на котором горкой лежали краснобокие яблоки, и сушился на пергаментной бумаге шиповник, шкаф с посудой, умышленно стилизованной под деревенскую, расписную, занавески в мелкий цветочек — все это хоть и выглядело разномастным, пестрым, гармонично соседствовало. Здесь всюду чувствовалась женская рука.

— Поднимайтесь, голубушка, на второй этаж, — экономка упорно не называла Глашу по имени, хотя та с самого начала представилась. Видимо гостей на даче бывало много, и запоминать имена «однодневок» и без того загруженная работой женщина не желала. — Там у нас две спальни, выбирайте любую, — Светлана Захаровна поставила Глашину сумку на стул.

— А кому принадлежит этот коттедж? — Глазунова сразу поняла, что попала в дом, выстроенный для какого-то конкретного лица. Предположение, что помещение могло быть обустроено «моделькой», Глаша отмела сразу — для той больше подошли бы навороченные по последней моде штучки, нежели салфетки-рюшечки.

— Здесь обычно останавливаются мама Леонида Сергеевича с подругой.

В этот момент Глаша вздрогнула, поняв, что ее допустили в святая святых — дом королевы-матери.

— Но в холодную пору они наезжают крайне редко, — продолжила экономка, не заметив замешательства гостьи, — поэтому располагайтесь без стеснения, — и, бросив беспокойный взгляд на шиповник, поспешила к столу. — Ох, простите, не успели убрать…

— Оставьте, пожалуйста, — Глафира задержала женщину за рукав шерстяного платья. — Ягоды и яблоки на столе так красиво смотрятся. И в доме пахнет летом…

— Ну как пожелаете, милочка. Я пошла.

У порога Светлана Захаровна остановилась, словно вспомнила что-то. Медленно повернула голову. Ее внимательный взгляд скользнул по фигуре Глаши снизу вверх.

— Да, забыла предупредить. Леонид Сергеевич просил не отменять ваших планов на сауну. Она уже разогрета.

— Спасибо, — Глазунова отчего-то опять покраснела.

— Полотенце найдете в шкафчике при бассейне. Легкого пара! — женщина еще раз прошлась по фигуре гостьи внимательным взглядом. Глаше невозможно было понять, что экономке в ней не понравилось, но когда та покидала помещение, губы ее были поджаты.

Глафира в бессилии опустилась на стул, скинув сумку на пол.

* * *

— Да здесь он, на фазенде! — Дриз держался одной рукой за раму слухового окна, стараясь не думать, что будет, если черепица под ним обломится. — Не глупи, дуй сюда. Все. Жду.

Аккуратно забравшись назад, позволил себе выдохнуть и обтереть рукавом вспотевший лоб. Хотя на чердаке над конюшней — самого высокого места на всей фазенде, гулял ледяной сквозняк, Марк совсем не чувствовал холода. Он умирал от страха и в то же время пребывал в необыкновенном возбуждении. От одной мысли, что совершил нечто невообразимое, его бросало в жар.

— Глаша, ты еще здесь? — входя в свой дом, Марк прокричал вопрос на всякий случай, чтобы избежать неловкости, если девушка переодевается. Увидев у шкафа брошенный шелковый халат, который имел обыкновение надевать перед сексом, когда соблазненная женщина уже лежала в кровати, выругался. Пошурудив в шкафу и не найдя вещей Глазуновой, но обнаружив на кровати собственное пальто, сощурил глаза. — Глашка-ромашка, куда же ты подевалась?

Подняв с пола упаковку презервативов, Марк скривился и с досадой сунул ее в карман пальто.

* * *

— Как ты думаешь, зачем он туда полез? — Скворцов наблюдал, как Марк ползет по крыше конюшни.

— Вот же пройдоха! — засмеялся дед, подкатив свое кресло ближе к экрану телевизора, разбитому на сектора по количеству камер. — Видать антенну ищет.

Леонид нажал на кнопку пульта, и изображение конюшни увеличилось, вытеснив другие картинки. Черная тень Дриза подняла руку со светящимся мобильником.

— Угу, уже нашел. Кому-то позвонить приспичило.

— А почему сюда не пришел? — Леня напряженно всматривался в экран, словно пытался расслышать чужой разговор.

— Ну, дык понятно же, — дед опять громко хмыкнул. — Дела тайные, ненужным ушам не предназначающиеся.

— Я думал, только ты да я знаем, что там сотовый ловит.

— Я же говорю, пройдоха.