Становление

– Кому? – От столь неожиданного заявления Палаэль остановился, изумленно глядя на Лифергона.

Тот, в свою очередь, сделал пару шагов в сторону сжавшейся магессы, отчего паркет на полу потрескался и в местах соприкосновения с ногами демона задымился.

– Чего молчишь? – Лифергон не мигая смотрел в глаза Аральте. – Расскажи ему.

Но магесса молчала, завороженно глядя на нависшего над ней архидемона. Палаэль молчал, глядя то на нее, то на него.

– НУ!!! – рыкнул Лифергон.

– Я беременна! – пискнула Аральта.

– Ну наконец-то, – вновь заулыбался архидемон, поворачиваясь к Палаэлю. – Поздравляю будущего отца! Рад?

Эльф ничего не ответил, круглыми от изумления глазами рассматривая магессу.

– Действительно… – через некоторое время пробормотал он. – Беременна… И судя по ауре, ребенок от меня. Но этого не может быть!!! КАК??? Я нейтрализовал свое семя перед… – Он внезапно осекся и начал хватать ртом воздух.

– Вижу, ты догадался, кто виноват в случившемся, – удовлетворенно покачал головой Лифергон.

– С ним я разберусь позже, – с мрачным видом сказал Палаэль, разглядывая Аральту. Та, широко распахнув глаза, смотрела на происходящее с зачарованным видом, жадно ловя каждое слово, произнесенное участниками разыгравшейся перед ней сцены. – Второй месяц беременности, – чуть подумав, добавил он. – В принципе, можно прервать. Хотя чего там прерывать-то? Придушить Аральту, и дело с концом.

Магесса, услышав такие слова, стала бледной как полотно и еще плотнее придвинулась к стене, хотя, казалось, дальше уже некуда.

– Нет, – отрезал Лифергон. – Мы не дадим тебе этого сделать.

Короткий взмах его лапы, и перед Палаэлем запылала тонкая огненная пленка, скрыв от его глаз Аральту.

– Почему? – тихо спросил эльф, развернувшись к архидемону.

– Артефакт тебе ничего не рассказывал? – поинтересовался Лифергон. – Из раздела об устройстве миров. Про планетарную энергетическую структуру, взаимодействие сил сопряженных миров и некоторые другие вещи?

– Нет, – пожал плечами Палаэль. – Расскажи вкратце.

– Никогда не задавался вопросом, почему местные наиболее сильные маги еще живы? Хотя и Ллос, и я имели массу возможностей покончить с ними.

– Дальше, – поторопил его эльф.

– Так вот, если брать грубо, то получается весьма интересный момент – чем сильнее представители магического сообщества из того слоя, что принято называть «реальный», тем большего могущества могут достичь сущности, проживающие в смежных слоях. Разумеется, это касается только тех из них, кто еще не вышел в своем развитии за пределы планетарного уровня.

– О как! – удивился Палаэль. – Тогда почему зародившиеся боги убивают магов?

– На первых этапах развития маги мешают им собирать паству плюс оказывают многие другие неудобства. В итоге их уничтожение вышло у молодых богов на уровень инстинкта. Инстинкта самосохранения. Со временем, обретя могущество, они перестают это делать и, наоборот, начинают зорко следить за развитием местного магического сообщества.

– А вы? Почему вы не препятствуете бесчинству зародившихся?

– Зачем? – пожал могучими плечами архидемон. – Естественный отбор, назовем это так. Выживут лишь самые умные и осторожные из магов. Кстати, в нашем случае вопрос отпал сам собой. Ведь благодаря кому-то зародившихся богов значительно поубавилось. Осталось лишь трое, которые сейчас стараются даже не дышать, чтобы не привлечь к себе лишнего внимания.

– Получается, мой ребенок должен значительно усилить уровень местных магов.

– Все задатки для этого у него есть, – с уверенностью подтвердил Лифергон. – Мои демоны уже провели кое-какие исследования, основываясь на ауре зародыша. Результаты впечатляют.

– Он будет бессмертным? – хмуро полюбопытствовал Палаэль.

– Нет, – отрицательно кивнул головой архидемон. – Однако срок его жизни, по приблизительным оценкам, составит до двадцати тысяч лет. Но! Ничего невозможного нет. Может быть, ребенок когда-нибудь сможет добиться бессмертия.

– Аральта… Она заслуживает сурового наказания. Сними барьер.

– Хочешь изъять ребенка, поместив его в восстанавливающую капсулу?

– Да, – подтвердил Палаэль. – В ней плод разовьется, и капсула разрушится, когда придет время появиться на свет.

– Нет, – устрашающая морда Лифергона приобрела мрачное выражение. – Не получится по двум причинам. Во-первых, плод привязался к энергетике Аральты. Попытавшись его вытащить, ты убьешь обоих. А во-вторых, смертные очень щепетильны в вопросах родства. Особенно это касается, когда речь заходит об их родителях. Представляешь, что ребенок скажет, когда вырастет и узнает, что ты убил его маму? А он узнает. Поверь.

– Но она чудовище! – не удержался от восклицания эльф.

– И что? Дети всегда склонны оправдывать своих родителей. Тем более сам ты чем лучше нее?

– Я? – Палаэль задохнулся от негодования. – Я не продавал людей на заклание!

– И?.. – скривился Лифергон. – Тебе сказать, сколько погибло разумных в результате твоих необдуманных действий? Или в твоем понимании убить и продать являются совершенно разными вещами? Убил – значит, невиновен, а продавшего сразу следует приговорить к смерти? Так получается?