Сталинградская битва. От обороны к наступлению

В сражениях, изменивших ход Великой Отечественной войны, Ставка Верховного Главнокомандования, добиваясь моральной стойкости защитников Сталинграда, одновременно стремилась максимально ослабить моральный дух войск противника, склонить его к сдаче в плен и организованной капитуляции. К решению этой задачи активно привлекался аппарат специальной пропаганды — сил и средств информационно-психологического воздействия на противника. «Добиваться разложения и деморализации армии и тыла врага» — указывалось в директиве военным советам, командирам, штабам и политическим органам в области специальной пропаганды[370].

Это достигалось прежде всего разъяснением справедливых целей войны со стороны СССР и показом несправедливого захватнического характера войны, развязанной фашистской Германией и ее союзниками; разоблачением антинародного характера гитлеровского режима и лживости его пропаганды; информированием об истинном положении на фронте и в тылу, об успехах Красной Армии и поражениях немецких войск и их сателлитов; раскрытием правды о советском плене и показом путей выхода из войны для личного состава вермахта. Специфическое свойство специальной пропаганды — действовать убеждением, словом правды в сочетании с силой оружия. Морально-боевой дух вермахта, сформированный аппаратом Геббельса для молниеносной победы, дал первые трещины уже после битвы под Москвой. Психологическая готовность к ведению боевых действий офицеров и солдат после поражения под Москвой была надломлена, в солдатской среде стали отмечаться кражи и нежелание воевать, ранее не характерные для германской армии. Однако вплоть до Сталинградской битвы массовой сдачи в плен немецких военнослужащих не наблюдалось. В качестве контрпропагандистской меры руководство вермахта требовало уничтожать личные письма и рисунки солдат и офицеров, влияющих на морально-психологические состояния военнослужащих. Усталость от продолжающейся войны, попытки самострелов были отмечены в директиве «О сохранении здорового духа войск» от 14 августа 1942 г. Солдаты 197-й пехотной дивизии, находившейся в составе группы армий «Центр», писали о падении дисциплины и частых случаях дезертирства[371].

Контрпропагандистские мероприятия вермахта в полном масштабе разворачиваются в 1942 г. Они были вызваны как необходимостью информационной защиты для вновь прибывших частей, так и укрепления состояния войск в условиях затяжной войны. Особенно это было необходимо в условиях тяжелых боев в Сталинграде. В немецких солдатах зарождается сомнение в дальнейшей перспективе войны. Вот что писал брату ефрейтор Вальтер Опперман: «Сталинград — это ад на земле, Верден, Красный Верден с новым оружием. Мы атакуем ежедневно. Если нам удается утром занять 20 метров, вечером русские отбрасывают нас обратно». Вильгельм Мушинг писал: «До Дона война была еще терпима, но теперь русский стал наносить такие удары, что мы часто впадаем в полнейшее отчаяние. Здесь истребляются целые роты и батальоны, даже полки, без остатка. Сталинград стоит больше жертв, чем весь Восточный поход»[372].

Вслед за ураганным огнем артиллерии и авиации летели листовки, действие которых усиливалось отчаянным положением немецких войск. Однако немецкие солдаты, а тем более старшие офицеры и генералы, не считали Сталинград прологом разгрома нацизма. Геббельсовская пропаганда называла окружение многотысячной группировки «допустимой в войне неудачей», которая не повлияет на исход войны.

22 ноября 1942 г. началась одна из наиболее успешных по своим результатам специальная пропагандистская акция — операция «Кольцо». Руководство ею осуществлял начальник седьмого отдела политуправления Юго-Западного фронта полковник А. Д. Питерский. В ходе мероприятий только на первом этапе (т. е. после сброса листовок с указанием пунктов для сдачи в плен) 1200 румынских солдат и офицеров покинули позиции. В своих письмах — «приветах на родину», написанных в советском плену, они благодарили судьбу. Эти письма, подобно листовкам, были сброшены на окопы других румынских дивизий. Использовались самые разнообразные виды наглядной агитации: не только листовки-пропуска в плен, но также ежедневный бюллетень о положении окруженных, а также «секретный приказ Гитлера» представителям высшего командования окруженных войск, в котором фюрер якобы говорил о безысходном положении окруженных. Однако практические действия по заброске агитационных материалов на вражеские позиции немцев с предложением о капитуляции не всегда давали успех. Верные понятиям долга и чести окруженные офицеры расстреливали парламентеров. Под Сталинградом более результативно действовала специальная пропаганда в отношении представителей армий сателлитов. Так без какого-либо сопротивления сдались в плен 30 тыс. румын, в том числе три генерала и 130 высших офицерских чинов.