Сталинград. Крах операции "Блау"

24 ноября, в тот бурный день, около 19.00 лейтенант Шетц, офицер-радист, вошел в бункер генерала Шмидта с расшифрованной радиограммой из штаба группы армий. «Строго секретно. Только для командования» — гриф высшей степени секретности. Содержание: «Принимаю 21.11 командование группой армий «Дон». Мы сделаем все, чтобы вызволить вас. Необходимо между тем, чтобы армия, удерживая волжский и северный фронты, в соответствии с приказом фюрера как можно скорее выделила мощные боеспособные силы с тем, чтобы в случае необходимости, по крайней мере на некоторое время, пробить себе коридор для снабжения в направлении на юго-запад». Подпись: «Манштейн». Паулюс и Шмидт облегченно вздохнули.

Задача, которую предстояло решить фельдмаршалу. была не из легких. У него не было при себе новых сил, он принял командование окруженной 6-й армией, разбитой 3-й румынской армией, армейской группой Холлидта с разношерстными частями и подразделениями, стоявшими на Чире, и вновь сформированную армейскую группу Гота.

В Новочеркасске располагался штаб группы армий «Дон», которой теперь подчинялся Паулюс. В первой половине дня 27 ноября Манштейн прибыл на свой КП и вступил в командование. Несмотря на трудности, замысел Манштейна был смелым и обнадеживающим. Он состоял в том, чтобы фронтальным ударом с запада, с Чирского участка фронта, силами армейской группы генерала Холлидта наступать непосредственно на Калач, в то время как армейской группе Гота ставилась задача с юго-запада из района Котельникова взломать кольцо советского окружения.

Для понимания всех сложностей необходимо оглянуться немного в прошлое. Как выглядела ситуация на Чире и под Котельниковом, у этих краеугольных точек для деблокирующего немецкого наступления?

Положение в районе между Доном и Чиром вопреки ожиданиям стабилизировалось. Прежде всего это было заслугой полковника Генерального штаба Венка. 19 ноября он находился ещё в должности начальника штаба 57-го танкового корпуса, действовавшего на Кавказском фронте, где шли тяжелые бои за Туапсе. 21 ноября он получил от Главного командования сухопутных войск приказ немедленно вылететь спецсамолетом Люфтваффе в Морозовскую и вступить там в должность начальника штаба 3-й румынской армии.

Уже вечером того же дня Венк был в расположении сильно потрепанной 3-й румынской армии. Он пишет: «Я доложил о своем прибытии генерал-полковнику Думитреску. Через переводчика старшего лейтенанта Ивансена меня ввели в курс дела. Положение армии было отчаянным. На следующий день я отправился на самолете «Физелер Шторх» вперед, в излучину реки Чир. Немногие из румынских частей и соединений уцелели. Где-то западнее станицы Клетская, на Дону, храбро сражались ещё части группы Ласкара. Остатки войск союзников откатывались полным ходом. Их отход наличными скудными силами удержать было невозможно. Таким образом, я мог опереться лишь на остатки 48-го танкового корпуса, наземные части Люфтваффе, тыловые подразделения 6-й армии, которые были сформированы в тактические группы энергичными офицерами, а также опереться на отпускников из состава 6-й армии и 4-й танковой армии, которые постепенно прибывали в тот район либо ранее задержались в нем. Группы генерал-лейтенанта Шланга, полковника Штахеля, капитана Генштаба Зауэрбруха и подразделения полковника Адама, подразделения ПВО, тыловых служб и ремонтно-восстановительные подразделения 6-й армии, а также экипажи танков и личный состав танковых рот, лишившихся своих боевых машин, — все они стали единственным боевым сдерживающим фактором в излучине Дон — Чир на фронте в несколько сот километров. Позднее к ним присоединились основные силы 48-го танкового корпуса, сумевшие 26 ноября пробить для себя пути отхода на юго-запад.