Сталин. Жизнь одного вождя

Несколько лет после капитуляции Японии разделенная Корея жила напряженно и непредсказуемо. Мелкие военные столкновения и угрожающее бряцание оружием становилось обычным делом. Обе стороны все яснее осознавали, что для объединения Кореи под своей властью существовал только один путь – война. Войну, однако, сдерживало присутствие на территории Кореи американских и советских войск. Опасаясь прямой конфронтации, Сталин и американские лидеры предпочитали действовать в Корее достаточно аккуратно. Формулу Сталина отражало его указание советским представителям в Северной Корее в мае 1947 г.: «Нам не стоит глубоко влезать в корейские дела»[853]. В конце 1948 г. советские части покинули Корею. США начали вывод своего контингента летом следующего года.

Уход американцев северокорейские руководители восприняли как сигнал для возможной военной акции. Однако осенью 1949 г. Сталин по-прежнему отвергал их настойчивые просьбы санкционировать вооруженное наступление на юг с целью объединения страны. Ситуация начала меняться в начале 1950 г., что было связано с окончательной победой Мао Цзэдуна и возвращением на родину северокорейских подразделений, воевавших на стороне китайских коммунистов. У Ким Ир Сена появились надежды на ответную китайскую помощь. Он усилил нажим на Москву, осторожно намекая на возможность переориентации на Китай[854]. Сталину предстояло расплести запутанную сеть противоречивых аргументов за и против войны, в сути которых пытаются разобраться историки.

Принципы реальной политики, которой Сталин придерживался на международной арене, говорили в пользу осторожности. Сталин вполне мог продолжать курс на разделение Кореи и укрепление КНДР как силы, противодействующей продвижению американцев в этом регионе. Требования, а точнее настойчивые просьбы Ким Ир Сена об объединении силой Сталину нетрудно было отклонять, как он делал это и ранее. Несмотря на китайский фактор, северокорейские руководители оставались марионетками в руках Сталина. Руководителей для КНДР, включая самого Ким Ир Сена, подбирала Москва. Только в СССР северные корейцы могли получить оружие и многие другие ресурсы, необходимые для выживания их государства. Пришедшие к власти китайские коммунисты сами нуждались в советской помощи.

На противоположной чаше весов лежало стремление к экспансии, особенно если она выглядела сравнительно безопасной. По мнению многих исследователей, активность Сталина могло спровоцировать заявление американцев в январе 1950 г. о сфере национальных интересов США без упоминания Кореи. Оно воспринималось как свидетельство слабости американцев после поражения в Китае. Оптимистические заверения Ким Ир Сена и расчеты на прокоммунистическое восстание в тылу южан позволяли рассчитывать на блицкриг, который поставит американцев перед свершившимся фактом и не оставит им времени для успешного вмешательства. Важной причиной решения в пользу войны были претензии СССР и лично Сталина на роль лидера революционных движений в третьем мире. Наконец, нельзя исключить, что активность Сталина на Дальнем Востоке подстегивали неудачи СССР в Европе.

Какими бы расчетами ни руководствовался Сталин, в начале 1950 г. он решил ввязаться в борьбу. Ким Ир Сену дали сигнал о подготовке вторжения на юг. В апреле для обсуждения деталей он приехал в Москву и встречался со Сталиным[855]. Вместе они наметили конкретные планы и сроки войны. Северные корейцы при помощи СССР форсировали военные приготовления. К началу военных действий они обеспечили себе огромное превосходство над южанами. 25 июня 1950 г. войска Ким Ир Сена перешли в наступление. Однако, как и многие другие блицкриги, этот потерпел поражение. Обстановку резко изменило быстрое вмешательство в войну США, которого Сталин так опасался, но в которое предпочитал не верить. Агрессию в Корее американское руководство восприняло как начало более широкого советского наступления, в том числе в Европе против Западной Германии[856]. Решив вмешаться в войну, американцы быстро переиграли советский блок на дипломатическом поле. Срочно собравшийся в день начала боевых действий Совет безопасности ООН при одном воздержавшемся (Югославия) и при отсутствии советского представителя[857] осудил КНДР как агрессора. Вскоре в Южной Корее высадились американские войска. Затем к ним присоединились военные подразделения еще 15 государств, что имело не столько военное, сколько политическое значение.