Сталин: операция «Эрмитаж»

Ту же тему два дня спустя продолжил в своем докладе М. И. Калинин. Член Политбюро, председатель Президиума ЦИК СССР остановился на том, что три четверти хлеба дают бедняцкие и середняцкие хозяйства, но их товарность (то есть производство не только для собственных потребностей и на семена, но и на продажу) упала за последнее время в три раза. Связано такое положение с измельчанием, усиливающейся раздробленностью хозяйств. Спасти их, заявил Калинин, может только укрупнение на кооперативных началах к концу все той же пятилетки. А потому сейчас необходимо значительно понизить налоги, взимаемые с середняков, помочь им хотя бы этим.

Об индустриализации, о сельском хозяйстве на конференции говорили многие. Но только В. В. Куйбышев в содокладе о пятилетнем плане сказал нечто новое – даже по сравнению с тем, о чем сам же сообщил на съезде. Он резко раскритиковал, решительно осудил тех экономистов, которые успели выразить сомнения в возможности осуществления плана, в реальность обеспечения нужных темпов.

Так впервые было произнесено слово – темпы, которое очень скоро станет главным, решающим и в работе миллионов людей, и в пропаганде.

Ну а то, что, собственно, и следовало обсуждать и обосновывать на конференции – выбор одного из двух вариантов пятилетнего плана, – незаметно утонуло в деталях: в разговорах о том, где именно следует возводить тот или иной завод, гидростанцию, металлургический комбинат, как надежнее и выгоднее связать их транспортными артериями.

Не вспомнил никто и о том, каковы же будут источники финансирования оптимального плана индустриализации, где взять необходимые для того 64, 6 миллиарда рублей? Правда, А. П. Серебровский – председатель правления треста «Союззолото» и член коллегии Наркомфина рассказал об огромных запасах золота и платины, о росте их добычи из года в год. Он внушал мысль, что расплачиваться за заводы и комбинаты, за оборудование и строительную технику, за многое иное можно будет продукцией его треста, которой хватит на все.

В самый последний день работы конференция хотя и осудила «правую» группу Бухарина, «правый уклон» в партии, но продемонстрировала то же самое, что и съезд: план «левых» будет претворяться в жизнь так, как предлагают «правые» – не затрагивая интересов крестьянства, разве что усилив налоговое давление, причем только на кулаков.

…Пять недель спустя, 4 июня, фирма «Рудольф Лепке» открыла в самом центре Берлина свой второй аукцион вещей из советских музеев. На этот раз ни накануне, ни в ходе торгов не возникало досадных инцидентов, так омрачивших ноябрьский аукцион. Еще в конце мая городской суд вынес поистине соломоново решение по делу некоего князя Дабиша, претендовавшего на некоторые предметы прошлой распродажи: раз спорные произведения искусства национализированы были в Советской России, то и определить законность такой акции должен только советский суд…

В первый день на продажу выставили 109 картин, главным образом из Эрмитажа. В зале собралось немало серьезных коллекционеров, антикваров-перекупщиков, просто любителей. Каждый из них мечтал стать обладателем того, что уже присмотрел для себя в каталоге – разумеется, в зависимости от толщины бумажника или величины счета в банке.

Гвоздем аукциона загодя стала картина Лоренцо Лотто «Портрет супругов». Приобрести ее захотели несколько собирателей из Франции, ради того и приехавших в Берлин. Однако стартовая цена – 310 тысяч марок – оказалась слишком высокой для всех, заставив снять лот и возвратить его «владельцу» – «Антиквариату».

Зато очень быстро ушли «Голова старика» Рембрандта – за 138 тысяч марок, «Портрет старика» кисти голландского живописца Иоса ван Клеве – за 100 тысяч. Однако остальные холсты продали по довольно низким ценам: «Портрет Фридриха Мудрого» Кранаха – всего за 28, 5 тысяч, «Святого Иеронима» Тициана – за 26 тысяч, а его же «Мадонну с младенцем» – за 25 тысяч. Примерно такой же – от 16 до 25 тысяч – оказалась и окончательная цена полотен Морони, Кантарини, Бордоне, Бассано, Робера, Каналетто, Берне.

Всего распродажа картин дала Советскому Союзу лишь 1, 255 миллиона марок, или примерно 500 тысяч золотых рублей. Мало того, два холста – упомянутый «Портрет супругов» Лотто и «Положение во гроб» Рубенса – пришлось везти назад в Ленинград, оплатив берлинской фирме за выставление их на аукционе.

Второй, и последний, день аукциона «Рудольф Лепке» оказался не столь успешным. Обычно быстро расходившиеся произведения прикладного искусства, мелкая пластика на этот раз почему-то не пользовались спросом. А ведь выставлялись довольно дешевые, но вместе с тем и привлекательные для настоящих любителей вещи, в основном в стиле рококо, из дворцов и особняков Петербурга и его пригородов.

Парные канделябры, настольные и каминные часы самых известных английских мастеров, изысканная мебель французских краснодеревщиков – столики, комоды, секретеры. Среди последних лишь один мгновенно нашел покупателя, причем почти за 40 тысяч марок – скорее всего потому, что принадлежал когда-то императору Павлу I.