Сталин и деньги

В чем же расходились позиции НКФ и Госбанка? НКФ ос­новывался на следующих соображениях: в каком направле­нии развивался наш кредит? Он непрерывно совершенст­вовался во имя обеспечения высоких темпов роста общест­венного производства. В СССР действительно проводились кредитные реформы. Хороша та реформа, которая ускоря­ет реализацию продукции и обращение товарно-материальных ценностей, способствует росту товарооборота, упроща­ет доставку товара от производителя к потребителю, не на­рушая в целом социалистического характера финансовых отношений. Добиться этого можно, если обосновать рефор­му необходимыми экономическими и политическими пред­посылками, то есть связать ее теоретически и практически с нашим общим делом. Но если жизнь не обязательно требует нововведений, если вопрос можно решить по-иному, то не­оправданные перестройки только нанесут ущерб.

В данном случае все началось с очередного вопроса «банкиров» о том, почему это Наркомат финансов СССР рас­сматривает кредитные и кассовые планы Госбанка? Мы отве­тили: такова многолетняя практика. Сложилась же она вслед­ствие необходимости увязывать названные планы с наличием общегосударственных ресурсов и госбюджетом. А последни­ми ведает Наркомфин. Ответ не убедил «банкиров».

Сначала от наркома устно потребовали добровольно­го согласия на перемены. Ссылаясь на экономическую неце­лесообразность идеи и на существующую государственную практику, я отказался. Тогда-то и возник проект «кредитной реформы». В конце 1940 года он был представлен на рассмот­рение Совнаркома СССР. Имелось в виду затронуть очень многое. Упомяну об основных предлагавшихся нововведени­ях: ввести краткосрочный коммерческий кредит и векселя; ввести кредитование по обороту; расчеты и платежи пред­приятий и хозяйственных организаций по кредиту, а также расчеты покупателей с поставщиками должны производить­ся до взносов в бюджет; предусматриваемые госбюджетом ассигнования на пополнение оборотных средств предпри­ятий и хозорганизаций должны передаваться последним не через финансовые органы, а через Госбанк; недостача в обо­ротных средствах предприятий и хозорганизаций, возник­шая в результате убытков или невыполнения плана по при­были, должна автоматически покрываться из госбюджета.

В целом предложения можно было разделить на четыре группы. Одни (большинство) являлись пережитком уже прой­денного нами этапа. Другие — забеганием вперед. Третьи, примерно соответствуя переживаемой полосе, не отвечали реальным возможностям государства с точки зрения матери­ального обеспечения. Четвертые могли быть приняты. А в со­вокупности первые три грозили, как показалось сотрудникам НКФ, расшатать дело социалистического строительства, хотя никто, естественно, к этому не стремился.

Обсуждение проекта на расширенном заседании Прав­ления Госбанка носило очень острый характер. Я высказался против реформы в целом и более не брал слова. А в личной беседе с Н. А. Булганиным пытался доказать ему, что проект причинит вред хозрасчету и неизбежно ослабит соблюде­ние кредитной и финансовой дисциплины. Но убедить его не смог. Стремясь обосновать свою позицию как можно более надежно в теоретическом отношении, руководство Госбан­ка дополнительно привлекло к делу для консультаций спе­циалистов кредитно-денежной науки. Мы тоже опирались не только на мнение руководителей Наркомата финансов, но и на точку зрения видных специалистов финансовой науки. Велся не просто административный спор, а серьезная госу­дарственная и научная дискуссия, хотя и на организацион­ной почве.

В начале 1941 года состоялось (впервые — под предсе­дательством И. В. Сталина) заседание Бюро Совета Народ­ных Комиссаров СССР. Я был членом бюро. Н. А. Булганин до­ложил о проекте. В основном доклад свелся к разъяснению идеи и к ответам на вопросы присутствовавших.

Большую часть вопросов задал Сталин. Затем он спро­сил, кто хочет взять слово. Увидев, что я, Сталин поинтере­совался, буду ли я говорить о финансах как специалист или хочу сделать общие замечания? Мы уже знали, что, если он ставит так вопрос, значит, по общим моментам хочет высту­пить сам. Поэтому я сказал, что буду говорить о конкретных финансовых проблемах. Действительно, Сталин сообщил, что имеет общее замечание и выскажется вначале.

Сталин начал с того, что сразу охарактеризовал проект как мероприятие, толкающее страну не вперед, а назад. Зая­вил, что не видит серьезных оснований для принятия пред­ложений. Особенно удивляет его мысль о введении кредит­ных векселей. Это пройденный этап в кредитных отношениях. Для чего же восстанавливать былое? Не дойдем ли мы вскоре до того, что кто-нибудь потребует учредить биржу? Не видно, как именно обеспечивает проект дело укрепления социализ­ма. Зато видно, чем он ослабляет социалистическое строи­тельство. Не бухнули ли авторы проекта не в те колокола?

Высказывание Сталина во многом облегчило мое после­дующее выступление, так как я заранее знал, что Булганину обеспечена поддержка со стороны некоторых членов Полит­бюро ЦК ВКП(б).