Сталин и деньги

Неприятным открытием для меня явилось то обстоятель­ство, что научные идеи, пока их исследовали и разрабатывали, съедали массу времени, следовательно, и средств. Постепен­но я привык к этому, но вначале только ахал: три года разра­батывали конструкцию машин; год создавали опытный об­разец; год его испытывали, переделывали и «доводили»: год готовили техническую документацию; еще год переходили к освоению серийного выпуска таких машин. Итого — семь лет. Ну а если речь шла о сложном технологическом процессе, ко­гда для его отработки требовались полупромышленные уста­новки, могло не хватить и семи лет. Конечно, простенькие ма­шины создавались гораздо быстрее. И все же цикл полного претворения в жизнь крупной научно-технической идеи об­нимал, в среднем, как правило, до десяти лет. Утешало то, что мы обгоняли многие зарубежные страны, ибо мировая прак­тика показывала тогда средний цикл 12-летним.

Здесь-то и выявлялось преимущество социалистическо­го планового хозяйства, которое позволяло концентриро­вать средства в нужных обществу областях и направлениях вопреки чьей-то сугубо личной воле. Между прочим, тут име­ется огромный резерв прогресса: если сократить время реа­лизации идей на несколько лет, это сразу даст стране увели­чение национального дохода на миллиарды рублей.

Еще один путь к тому, чтобы поскорее получить отдачу от вложенных средств, — временное приторможение некото­рых строек при чрезмерно большом их количестве. Законсер­вировать одни, а за этот счет форсировать возведение других предприятий и начать получать от них продукцию — непло­хое решение проблемы, но, увы, тоже ограничиваемое кон­кретными условиями. Если бы, например, в 1938—1941 годах мы не строили сразу много крупных объектов в разных мес­тах страны, то не имели бы после начала Великой Отечествен­ной войны необходимого производственного задела, и тогда оборонная промышленность могла бы оказаться в прорыве.

СТАЛИН И КРЕДИТНАЯ РЕФОРМА. НАШИ ДОСТИЖЕНИЯ

Государственная работа — дело исключительно слож­ное. Замечу, что более 10 лет (с 1935 по 1946 год) я не был в отпуске. И среди наркомов не я один. В августе 1939 года я было отправился отдыхать, но уже через пять дней был ото­зван в Москву. Вообще все работники госаппарата трудились с предельным напряжением. И если случались у нас ошибки, то это чаще всего были ошибки поиска, спутники роста...

В связи с этим хочется рассказать об одном эпизоде, свя­занном с обсуждением в 1940—1941 годах проекта реформы советского кредита, которую готовил Госбанк и отвергал Нар­комат финансов СССР.

Наркомфин и Госбанк— это такие окна, через которые можно увидеть отчетливо все происходящее в народном хо­зяйстве: и в процессе общественного воспроизводства, и в создании совокупного общественного продукта, и в распре­делении национального дохода, и в осуществлении государ­ственной экономической политики. Ведь при сохранении то­варно-денежных отношений социалистическое воспроиз­водство совершается с участием денег и кредита, на основе разветвленных финансов. Чтобы понимать, как в этих усло­виях действуют законы развития социалистической экономи­ки, как проявляются экономические категории, преломляе­мые через призму финансов, нужно абсолютно осмысленно представлять себе содержание финансов и функционирова­ние финансовой машины, пути использования ее для руково­дства общественным производством и повышения его эконо­мической эффективности.

Основным звеном финансовой системы является у нас государственный бюджет. Весь финансовый аппарат, начиная с наркомата (министерства) и кончая районным финотделом, участвует в формировании госбюджета, составляет его, за­тем представляет на партийно-правительственное рассмот­рение. А когда Верховный Совет СССР утвердит правительст­венные предложения и примет закон о госбюджете, именно финансовый аппарат, опять-таки сверху донизу, будет опре­делять со своей стороны конкретные финансовые взаимоот­ношения государства и народного хозяйства, государства и общества. В формировании бюджета Госбанк участвует лишь косвенно, как исполнитель бюджета в порядке кассового об­служивания, причем действует в данной сфере на основе по­ложений и инструкций, разрабатываемых Наркоматом (Ми­нистерством) финансов СССР. Таковы «исходные позиции», с которых оба учреждения обсуждали проект реформы.

Скажу сразу, что упомянутая реформа в целом не была нужна. Об этом свидетельствует, в частности, тот факт, что партия и правительство не провели ее ни тогда, ни позднее. С самого начала дитя оказалось мертворожденным. Зачем же тогда рассказывать о госбанковском проекте? А затем, что он не просто стал на какой-то срок жизненной реальностью, пусть временной, но и отнял у руководящих органов очень много месяцев и сил, заставив их заниматься данным делом. Тем самым эта история приобретает особую поучительность с точки зрения общегосударственной работы. К тому же она вообще небезынтересна, ибо дает некоторое дополнитель­ное представление о людях и событиях.