Сталин и деньги

Так по инициативе партии началось проведение кредит­ной реформы параллельно с осуществлением в те же 1929—1930 годы налоговой реформы, перестройкой системы това­рооборота, переводом предприятий на хозрасчет и реоргани­зацией управления промышленностью. Растянулась кредитная реформа на два с лишним года. Первыми ее шагами явились разнообразные практические меры в связи с решением ЦК ВКП(б) от 5 декабря 1929тода «О реорганизации управления промышленностью», постановлением ЦИК и СНК СССР от 30 ян­варя 1930 года «О кредитной реформе», унификацией в февра­ле 1930 года всех старых займов и обменом их облигаций на облигации нового займа «Пятилетка в четыре года» и, наконец, постановлением ЦИК и СНК СССР от 23 мая 1930 года о перехо­де от долгосрочного кредитования большинства предприятий к безвозвратному финансированию капитальных вложений за счет ассигнований из бюджета.

Финансовый аппарат в центре и на местах энергично взялся за новую работу. Наладить ее сразу же, как нужно, полностью не удалось. Обнаружились недостатки, вина за которые лежала, как указал ЦК партии, преимущественно на Госбанке.

Избавиться от этих недостатков удалось в 1931 году, ко­гда партия и правительство, справедливо вмешавшись в дея­тельность банков, устранили помехи. А пока что перестройка финансовой системы со всеми ее гигантскими плюсами и по­путными минусами не оставляла нам ни одного дня для «рас­качки», требовала максимальной отдачи сил и времени.

Расскажу, в частности, как наше Смоленское налоговое управление стремилось помочь государству проведением четкой линии в налоговой политике. К 1930 году уровень об­ложения лиц, имевших нетрудовые доходы, был почти в 6 раз выше уровня обложения рабочих и служащих. Зарабатывав­ший ежемесячно до 200 рублей платил по налогу в среднем только 1,44 процента дохода, до 1000 рублей — 11,07, до 3000 рублей — 27,2 процента. Для владельцев торговых предпри­ятий и лиц с нетрудовыми доходами — резкий скачок: соот­ветственно 14,1, 61,2; и все 100 процентов!

Постановление ЦИК и СНК СССР от 23 февраля 1930 года «О введении в действие Положения о едином сельскохозяйст­венном налоге» предоставляло колхозам значительные льго­ты по обложению, устанавливало для них пропорциональные ставки, а облагаемый доход требовало определять не по нор­мам, а по годовому отчету. Колхозников облагали по доходам только от подсобного хозяйства, а не от обобществленного. С кулаков же налог взимался в индивидуальном порядке по особой шкале ставок (до 70 процентов). В 1930 году колхозник в среднем платил налоговых 3 рубля 10 копеек, трудящийся единоличник — 13 рублей 50 копеек, кулак — 361 рубль.

Колхозы крепли. Увеличивалось также кредитование сельхозартелей. До 1929 года в губерниях будущей Западной области лишь 5 процентов кредитных сумм ссужались кол­лективным хозяйствам, а 95 процентов — индивидуальным. Хлеба в этих районах своего не хватало, Его ввозили ежегод­но до 20 миллионов пудов. Урожайность была там очень низ­кой: 44 пуда (немногим более 7 центнеров) ржи с гектара. Многополье только еще внедрялось. Потребовались круп­ные денежные затраты. В деревню были посланы сотни спе­циалистов. В полный голос заявили о себе государственные машинно-тракторные станции, давшие сельским артелям не­обходимую технику.

Полностью реорганизовали дело в Ржевском округе, крупнейшем в СССР по льноводству. Затраты на льноводст­во увеличили в 4 раза. В 1928 году в районах будущей За­падной области имелось всего 500 кооперированных льно­водов, а к концу 1929 года — 19 тысяч. Начали выращивать сортовые льносемена («псковский долгунец»). Поскольку в области работали тогда 799 агрономов и 730 землеустрои­телей, а требовалось 972 и 1792, резко расширили фонд зар­платы. Решительно претворялось в жизнь постановление о темпе коллективизации и мерах помощи государства кол­хозному строительству. И не случайно в результате всех осу­ществленных мер к весне 1930 года число кооперирован­ных крестьян выросло в Западной области по сравнению с осенью 1929 года в 4 раза. Важную роль сыграла организа­ция Смоленской машинно-тракторной станции. Вскоре здесь появились и другие МТС.

Как и всюду, при проведении коллективизации не обош­лось без трудностей. Для проверки ее хода обком и окружкомы ВКП(б) выделили уполномоченных. Я и еще один комму­нист были направлены в марте 1930 года в Сафоновский рай­он. Прибыли в райком партии, знакомимся с его секретарем, потом — с председателем райисполкома. Интересуемся, как идут дела. Пожилой председатель исполкома, улыбаясь, по­малкивает. Молодой секретарь райкома, с медью в голосе и уверенно жестикулируя, бодро сообщает:

— Уже заканчиваем!

— Что заканчиваете?

— Сплошную коллективизацию. В колхозы вступило 98,5 процента трудовых крестьян.

— Почему столь высокие темпы? Хотите закончить дос­рочно? А у вас не дутые проценты?

— Какие же дутые? Вот сводки из сельсоветов. Мы бы еще вчера закончили, если бы не статья.

— Какая статья?