Сталин<br />(Предтеча национальной революции)

Каменев получил еще в пути шифрованную телеграмму: Ленин в параличе, не говорит, не пишет. На грузинской конференции Каменев выступил по директивам Сталина. Блок Сталина и «болота» опять встал против Троцкого. Последний отрезал последнюю возможность компромисса своей интригой, своими угрозами. Началась жестокая борьба.

VII

В 1924 г. Ленин умер… Но незадолго перед смертью на маленьком листке бумаги он записал свои мысли о людях, которые могли бы быть его преемниками. Эти личные характеристики были зачитаны на XIII съезде партии — и они в значительной мере предопределили исход борьбы за ленинское наследство.

Больнее всех било завещание по Троцкому, Зиновьеву и Каменеву.

Троцкий был твердо убежден, что его и никого иного Ленин наметит своим преемником. И вот… «пожалуй, самый способный из всех, но слишком самонадеян». Но это еще пустяки. Самое главное: «не большевик». Кратко, ясно — и уничтожающе. Какие могут быть после этого разговоры о преемстве? Как может «не большевик» править страной, где у власти партия большевиков?.. Ленин сухо проходил мимо Троцкого, как мимо чуждого человека.

Еще пренебрежительнее Ленин к Каменеву и Зиновьеву. Мимоходом говорит он: «Я не буду дальше характеризовать других членов ЦК по их личным качествам. Напомню только, что октябрьский эпизод Зиновьева и Каменева, конечно, не является случайностью, но что он так же мало может быть ставим им в вину лично, как небольшевизм Троцкому». И все. И точка, прекращающая все разговоры.

Положение Сталина было гораздо выгоднее. Ибо о Сталине в завещании говорилось следующее:

«Сталин слишком груб, и этот недостаток, вполне терпимый в среде и в общениях между нами, коммунистами, становится нетерпимым в должности генсека. Поэтому я предлагаю товарищам обдумать способ перемещения Сталина с этого места и назначить на это место другого человека, который во всех других отношениях отличается от Сталина только одним перевесом, именно более терпим, более лоялен, более вежлив и более внимателен к товарищам, меньше капризен и т. д.».

В этой характеристике не было ни слова о политической неподходящести Сталина. Наоборот. Ленин предлагал наметить на его место человека, который, если исключить грубость, «во всех других отношениях», т. е. именно политически, имел бы свойства Сталина. Но такого человека не было. Ленин его не наметил. Прочих же людей верхушки Ленин сам отвел, как непригодных правителей, как не могущих заменить Сталина. Таким образом вопрос стоял так:

— Есть ли кем сейчас заменить Сталина?

Ответ в тот момент был ясен:

— Нет.

Тогда стал вопрос:

— Можно ли примириться с грубостью Сталина, если он во всех других отношениях подходящ?

Сторонники Зиновьева и Каменева видели в Сталине союзника. Им незачем было выступать против него. Людям, которые шли за Сталиным, тем более не было оснований его сваливать. Да и что значит грубость? Они сами привыкли еще к большей. Поэтому, когда Сталин выступил и сказал:

— Сам знаю, что груб и резок… Но что же тут сделаешь. Таким родился.

То они ему только аплодировали.

Грубость Сталина в тот момент била только по сторонникам Троцкого. Но именно Троцкому было невыгодно давать бой на почве завещания Ленина. Даже в том случае, если б он мог тогда свалить Сталина, он сам не мог сразу стать властителем страны. Нужна была более глубокая игра. Нужно было пока что скрыть от масс, от широких слоев партии, от активных частей населения завещание Ленина. А затем надо было сделать, чтобы с течением времени завещание это потеряло вес. Для этого надо было исподволь подорвать авторитет Ленина и заменить его своим собственным. Троцкий и становится на этот путь. Начинает оттачивать свое перо, чтобы выступить в дальнейшем с ревизией и фальсификацией ленинизма и истории революции. Чтобы показать, что не он, Троцкий, шел за Лениным, а наоборот, что большевизм был всегда ошибкой и что Ленин стал побеждать, только отрекшись от большевизма, пойдя по дороге троцкизма. После этого становилось не страшным обвинение в «небольшевизме». Эта тактика окончательно погубила Троцкого. В дальнейшем Сталин блестяще использовал его самонадеянную ошибку. Он изобразил его не как собственного соперника и врага, но как врага Ленина. Он опубликовал ряд документов из дореволюционных еще времен, в которых Троцкий резчайшим образом против Ленина выступал. Он постарался доказать — и доказал, что Троцкий всегда был враждебен Ленину и большевизму и что нынешняя его борьба лишь новое и естественное проявление этой враждебности.