Сталь

Я едва не сбила оленя. Большого, благородного оленя с нереалистично огромными, ветвистыми рогами. Он выскочил на дорогу из леса… Вот так вот просто, не из-за развернувшегося вокруг нас апокалипсиса, а из-за банального столкновения с оленем, мы все чуть не лишились жизней. Но я успела нажать на педаль тормоза и вывернуть руль вправо, из-за чего едва не вылетела в кювет. В итоге наша машина остановилась буквально в каких-то десяти сантиметрах от животного, которое, окинув нас отстранённым взглядом, совершенно невозмутимо продолжило свой путь и, оказавшись на противоположной стороне леса, скрылось в густых кустах акации и уже успевших поглотить лес сумерках. Хорошо, что я была не из тех, кто накручивает себя совершенно дурацкими мыслями о реинкарнациях душ. То есть я не рассмотрела в спокойных глазах оленя отблеска души Тристана, предупреждающей нас об опасности. И всё же этот олень стал красноречивым знаком того, что нам пора остановиться. Смерть Тристана меня потрясла, осознание случившегося меня истощило, я была опасно рассредоточена и подавлена… Иными словами: мне хотелось сдохнуть. Но я не могла позволить себе этой роскоши, ведь Спиро и Клэр всё ещё были живы.

Нет, я не могла позволить себе оставаться за рулём в таком состоянии. Мне жизненно необходимо было прийти в себя, иначе я рисковала угробить нас всех в течение ближайших нескольких часов. Да и детям необходим был отдых. Хотя реинкарнация души им помогла бы гораздо больше, чем банальная передышка, если бы подобное только существовало в свихнувшейся ныне природе…

Сначала я думала остановиться как есть прямо посреди нашего пути, просто немного съехать на обочину, но, проехав ещё пару километров, вдруг заметила съезд в сторону придорожного мотеля, скрытого за полосой высоких, старых елей.

Я решила рискнуть. Возможно потому, что на парковке у мотеля не было ни единой машины, возможно потому, что прекратила верить в наше спасение: этой ночью мы расстанемся с нашими жизнями или следующей – какая разница? До Швейцарии мы всё равно не доберёмся.

Потрескавшийся от времени асфальт парковки, сквозь трещины которого неумолимо пробивалась сорная трава, был залит закатными лучами солнца. Не подъезжая к мотелю впритык, я остановилась и бегло осмотрела длинное строение с дюжиной дверей, ведущих в одноместные и двухместные номера. Мотель был очень маленьким и все его окна были не занавешены, что могло значить, что внутри этих комнат, скорее всего, нет скрывающихся от мирового бедствия людей. Хотя жалюзи на одном из окон всё же были призакрыты наполовину, но не так, чтобы можно было заподозрить за ними человеческое присутствие.

Нет, здесь нет машин, окна не занавешены, до ближайшего города целый километр, так что здесь взаправду может быть пусто. В конце концов, что я потеряю в худшем случае? Свою жизнь? Жизни детей? Едва ли ценность чьей-либо жизни в эти дни на планете Земля не упала до критической отметки. По крайней мере мои ценности точно перевернулись с ног на голову.

Остановившись напротив крайнего справа номера, я достала пистолет из бардачка и, без единого намёка хотя бы на минимальное присутствие страха в моём нутре, покинула машину. Спустя две минуты я вскрыла замок выбранного мной номера при помощи отвёртки, найденной всё в том же бардачке, а спустя ещё пару минут я перевела детей из машины в пустой номер, в дальнюю из двух комнат. Проверять соседние номера я не стала, опасаясь столкнуться со случайно запертым в одном из номеров Блуждающим или, чего хуже, с каким-нибудь сумасшедшим вроде Шнайдера. Как ни странно, но мысли о том, что в соседних номерах никого нет, так как их окна, в которые я даже не попыталась заглянуть, не занавешены шторами, мне хватило, чтобы наплевать на беспокойство. Просто я слишком устала беспокоиться, думать, принимать решения… Просто мне хотелось умереть. Как бы это эгоистично не звучало, но я даже словила себя на мысли о том, что была бы не против закончить всё именно здесь – вдали от городов, рядом с лесом, в тихом месте, в заброшенном мотеле. Перетаскивая труп Тристана в номер, я даже не думала о детях, о их жизнях, об опасностях, о выживании. Я хотела всё это закончить. Здесь. Сегодня.