Я всё сделала строго по инструкции. Прямой укол в сердце был определённо чётким. Что именно могло не совпасть? Его юный возраст? Или он был из 23%, проявляющих банальную личностную непереносимость организма? Что ещё было не так? Здесь сказано, что укол вне обозначенного органа гарантирует летальный исход в течение 5-10 минут, но с Тристаном этого не было – он умер практически сразу после того, как игла вонзилась в его сердце. Может ли быть причиной отрицательного результата то, что на момент введения вакцины в крови Тристана присутствовала Сталь? Ведь он уже был заражён… То есть, вколи я эту вакцину в его сердце раньше, до того, как его укусила Блуждающая, вакцина сработала бы? Могла ли я обезопасить его заранее? Или он всё равно бы умер? Вдруг эта вакцина всего лишь фикция и на самом деле никакой вакцины от Стали мировое сообщество до сих пор не придумало? Или наоборот, русские всё-таки успели… Вколоть её себе? Если сработает – буду привита от Стали, хотя, судя по всему, без серьёзных побочных эффектов здесь не обойдётся. Если не сработает – просто умру. Вообще не проблема…
А, нет… Проблема всё-таки есть. Даже две проблемы: Спиро и Клэр.
Мой взгляд повторно уткнулся в инструкцию и невольно выхватил обрывок последней строчки:
Заставив себя подняться с кресла, я подошла к кровати, на которой лежал тот, кого прежде я знала под именем Тристан. Странно, но теперь, лежа на кровати мёртвым, Тристан мне казался ещё более крупным, чем был при жизни. Возможно этот эффект создавался из-за плохого освещения в комнате и моих воспоминаний о тяжёлом переносе этого тела на своих руках. Я видела, что он мёртв, и всё равно нагнулась к его груди. Я уже давно не боялась того, что он может стать Блуждающим – судя по скорости заражения родителей Клэр и той женщины, которая приговорила к смерти Тристана, Сталь уже сделала бы своё дело с парнем, потому очевидно, что у неё здесь не было власти. Здесь властвовала смерть, абсолютная, без эффекта извращённой формы жизни, которую теперь называют Блуждающей.
Прильнув к груди Тристана и уронив на неё свои влажные волосы, я замерла. Она была ледяной и твёрдой. Труп окончательно окоченел, превратившись в неживой камень. Не только его губы, но и открытые участки кожи теперь приняли синеватый оттенок. Поспешно оторвав ухо от грудной клетки трупа, я всхлипнула и замерла, уставившись ничего не видящим взглядом на небольшую дыру на его футболке, образовавшуюся на том самом месте, в которое я вонзила иглу. Решив, что мне мерещится, я нагнулась, чтобы рассмотреть увиденное сквозь пелену слёз: вместо крови вокруг колотой раны растеклась странная серебристая жидкость.
Резко выпрямившись, я уставилась испуганным взглядом на стену напротив. У меня было два варианта: либо я всё-таки промахнулась и вся доза вакцины так и не попала в его сердце, вместе с фонтанчиком пульсирующей крови вытолкнувшись наружу, либо это Сталь. Причём первый вариант сейчас казался мне страшнее второго.