Срубить крест

До моего противника оставалось уже не двадцать, а всего десять метров, когда я понял, как следует поступить. Копье робота, плотно лежавшее на опорном крюке, уставилось мне в лицо. Но я знал, что робот не ударит.

Все случилось так, как я и думал. За миг до встречи наконечник его копья чуть приподнялся и мелькнул где-то возле плюмажа. Я ударил точно и сильно – у коней был отличный ход, и от удара мое копье разлетелось вдребезги, но робот даже не качнулся. И я знал, что могу бить его так хоть сутки – пока не сломаю все свои копья или вместе с конем не упаду от усталости. Я повернул Заката, чтобы взять новое копье. – Возьми-ка щит, – сказал я Фею. Он встревоженно глядел на меня. Я поднял забрало и подмигнул ему. Мне требовалось освободить руку, и щит только мешал мне.

Блок-кольцо я носил на левой руке, и переодевать его было некогда. Я просто взял копье в левую руку, заранее стряхнув боевые перчатки. Мне было все равно, какой рукой биться, – недаром я был обоеручный боец, единственный в Содружестве.

Я включил блок-кольцо за секунду до столкновения. Эта секунда была необходима, чтобы обездвиженный импульсом кольца робот начал терять равновесие. Мой расчет оказался безупречным. Двух прыжков лошади вполне хватило – робот уже заваливался назад и набок, поднимая копье, и мой удар ускорил падение. Оглядываясь, я видел, как робот неуклюже грохается в пыль, обрывая стремена.

Публика взвыла от восторга. «А-лек-сей! А-лек-сей!» – хором выкрикивали с трибун. Разгоряченный конь подо мной плясал, изгибая гоголем шею. Я поднял его на дыбы напротив королевской ложи и тут почувствовал, что он падает.

Мне удалось вовремя спрыгнуть. Закат лежал на боку, его ноги дернулись несколько раз и замерли. Большой остекленевший глаз неподвижно глядел на меня.

Соскакивая с Заката, я уже знал, что он мертв. Как и чем его убили, меня не интересовало. Важно было одно: Рюдель нанес новый удар, и удар оказался решающим.

На мгновение у меня мелькнула мысль воспользоваться лошадью, на которой скакал робот. Я огляделся. Увы, поздно! Какие-то дюжие молодцы из рюделевской шайки уже уводили ее в конюшню.

Я стащил с себя шлем, поклонился королевской ложе и швырнул копье. Оно упало на изрытую копытами траву. Я повернулся и пошел прочь, потому что делать на этой планете мне было нечего.

Еще никто из тысяч собравшихся здесь людей не знал, что это конец, – никто, кроме Рюделя, ликовавшего где-то в своем укрытии, да еще моих верных друзей, кучкой столпившихся на краю Ристалища. Я подошел к ним и стал развязывать ремешки панциря.

Юлик сидел на траве и горько плакал. Фей осторожно положил мне руку на плечо. Его товарищи хмуро смотрели в землю – видимо, они считали, что виноваты в смерти коня. Бесновавшиеся трибуны постепенно замолкли, и тогда я услышал в вышине знакомую тонкую ноту. Несколькими секундами позже этот звук услышали все. Словно вздох пронесся в воздухе, и тысячи лиц обратились к зениту, откуда, источая звон гравидвигателей, на окраину Ристалища спускался десантный «Гриф».

Глава 18. Человек против автомата. (Окончание)

Первой по широкому трапу из корабля вышла моя бабушка, сопровождаемая несколькими рослыми мужчинами.

– Бабуся, милая! – кричал я, подбегая к ней. – Дай, я тебя расцелую!

Я схватил ее в охапку и закружил на глазах у изумленных зрителей.

– Да отпусти меня, медведь! – отбивалась она. – Совсем ведь задушил. Лучше поздоровайся с девушкой.

За спинами бабушкиной свиты я увидел смущенное и очень хорошенькое личико. Это была Виола. Она улыбнулась мне и покраснела.

– Как твои дела, Аника-воин? – спросила бабуся. – Скоро бой с Рюделем?

– Не будет никакого боя. – Я взглянул на бездыханную тушу среди Ристалища, и радость сразу схлынула. – У меня убили коня.

– И только-то? – Бабушка весело рассмеялась. – А ну-ка, внучек, оглянись!

Я посмотрел на трап, куда она показала, и мне захотелось от радости встать на голову, потому что из трюма выводили под уздцы моего Баязета!

– Как тебе нравится мой сюрприз? – спросила бабушка. – Скажи спасибо монтажникам Космостроя – чтобы привезти тебе эту кобылу, они трое суток без сна и отдыха собирали на орбите новую ВП-кабину.

– Бабушка, Баязет не кобыла, – не удержался я от комментария. – Но все равно всем спасибо!

Я еще раз расцеловал бабусю, потом Виолу и хотел уже облобызать остальных, но тут заметил, что это были не люди. Вся свита бабушки состояла из роботов класса ноль – родных братьев Петровича. Это открытие несколько отрезвило меня.

– А как тебя сюда пустили? – спросил я. – Насколько мне известно, въезд на Изумрудную запрещен. Бабушка насмешливо фыркнула.

– Хотела бы я посмотреть, как твоя Ганелона отказала бы в разрешении Генеральному комиссару Службы Безопасности.

– Кому? – я не поверил своим ушам. – Ты – комиссар Службы Безопас?..

Наверно, у меня был очень глупый вид.

– А вот и хозяева мчатся, – сказала бабушка, и голос ее сразу стал жестким. – Всем – внимание! Действовать по инструкции!