Срок

– Как водилось в те времена, гроб смастерил плотник. Люди принесли еду на поминки, а его родные и друзья накрыли стол в доме, где еще лежало мертвое тело. Около полуночи первой ночи глаза мертвеца открылись, и он издал тяжелый стон. Его жена разволновалась, схватила за руку и попыталась усадить, но он был мертв, и не вызывало сомнений, что его телом насильно овладела какая-то потусторонняя сила.

– Пожилая женщина из мичифов схватила чугунную сковороду и ударила труп по голове. Затем она вылила на его сердце флакон со святой водой, который всегда носила при себе. Тело вздохнуло, закрыло глаза и снова стало мертвым. Однако в ранние утренние часы оно исчезло. Так открылась семейная тайна. С тех пор подобное продолжало происходить. Отказ оставаться мертвым передавался по наследству. У Грегуара было восемь детей. Это свойство проявилось у нескольких из них. Один мой дядя вылез из могилы и попытался сбежать. Правда, он так и не выбрался с кладбища, но все же…

– Звучит ужасно! – взволнованно воскликнула Хетта.

– Потомок многих поколений ругару, – объявил Лоран, – я родился в гробу.

Теперь я расстроилась по-настоящему. Чары разрушились. Родился в чертовом гробу? Но Хетта смотрела на Лорана с диким любопытством. Ее это нисколько не смутило. Глаза горели огнем. Она выглядела так, словно на нее снизошло откровение.

– И что потом? – выдохнула она.

– Моя мать иногда играла, и ей дали роль в постановке любительского театра. Роль жены вампира. Она уже находилась на сцене, готовая восстать из гроба, когда у нее начались схватки. Все произошло так быстро, что времени перенести ее в более подобающее место не нашлось. Кто-то успел закрыть занавес, но все равно рождение ребенка стало сенсацией. Название пьесы изменили на «Рождение вампира». Мои родители и я, как ребенок-вампир, некоторое время принимали участие в этом спектакле, а затем занялись другими захватывающими делами. Они всегда любили индустрию гостеприимства, и их спортбар пользуется большой популярностью.

Лоран сделал паузу, как бы проверяя, согласны ли мы с ним. Теперь Хетта готова была упасть в обморок от радости.

– Это очень готично, – произнесла она. – А ты опасен в полнолуние?

– Во мне просыпаются некоторые инстинкты, – отозвался Лоран.

Хетта, казалось, действительно покраснела.

Лоран продолжил рассказывать Хетте, что ген ругару пришел в Америку из Старого Света и попал к метисам или мичифам через французского оборотня лу-гару[157]. Он сказал, что индианки, вступившие в брак с французами, а также их соплеменники взяли на себя задачу не только улучшить внешность пришельцев, но и аборигенизировать криптидов и их гибридов.

– В результате ругару стали такими, как я, – подытожил Лоран. – Я верный, по большей части храбрый, честный и добрый, тоже по большей части. Я не склонен к насилию, но жажду справедливости. Я возбудим и обладаю огромной физической выносливостью. Помимо работы в «Уэллс Фарго» я изучаю растительные лекарства. Я играю на скрипке, а также защищаю интересы наших родственников, волков. Единственное, действительно отличающее меня от других, это то, что я нашел свое истинное призвание – писать на древнем языке, и я не знаю, останусь ли мертвым, когда умру.

– О, Лоран, – прослезилась от счастья Хетта. Настоящего счастья, мне кажется. – Ах, если бы ты только рассказал мне все это с самого начала!

– Я думал, ты можешь отвергнуть меня, – смутился Лоран.

– Ни за что, – замотала головой Хетта. – Это самая крутая вещь, которую я когда-либо слышала. Наш ребенок…

– Дикий и бессмертный. Так нас называли давным-давно. – Лоран склонил голову.

– Я не знаю, действительно ли ты годишься в отцы, – нарушил свое молчание Поллукс.

– Может быть, вы все неправильно поняли. – Лоран поднял глаза и встретился взглядом с Поллуксом. – Я по уши влюблен в Хетту, но она по уши влюблена в кого-то другого. Так что моя роль на данный момент состоит лишь в том, чтобы поддерживать ее и моего сына.

Я ударила себя по голове:

– Что я слышу?

– Он очень развит, – произнесла Хетта с легкомысленной улыбкой. – Папа и мама знают, как я относилась к Асеме. Но все в порядке. С этим покончено. Она никогда не поддавалась моим чарам.

– Невероятно… – пробормотал Лоран.

– Может, мне стоит остаться с отцом моего ребенка, по крайней мере, пока, – предположила Хетта.

– По крайней мере, сейчас вам ничто не помешает это сделать, – пробормотала я и дернула Поллукса за рубашку.

Мы покинули место действия. Что бы ни случилось дальше, это было не для нас.

Хетта и Лоран уехали на пару часов. Я числилась в списке нянек. Джарвис уже узнавал мое лицо. Он изучил каждую его черту. Когда они сложились в знакомый портрет, его удовлетворению не было предела, глаза заискрились, улыбка расплылась, руки дернулись, и он пнул меня толстыми ножками. Это сбило меня с толку – было так непривычно служить источником человеческой радости. Я едва смогла вынести, когда он оказался у меня на руках и сжал мой палец свирепым маленьким кулачком. Я обняла его.

– Кто ты такой? – спросила я.

Он не ответил.

– Может, ты крошечный малыш-ругару?