Средневековый мир «Игры престолов»

Тевтонские рыцари Эйзенштейна были намеком на нацистов и немецкие армии Первой мировой войны; его фильм несет в себе националистические настроения и пропагандистские идеи, и тевтонцы не вызывают сочувствия. Идеология Ночного Дозора тоже со временем ужесточилась: они решили, что их цель – противостоять одичалым. Но их бедственное положение в одиночестве на дальнем Севере – позабытые в столице, недоукомплектованные и недооцененные – говорит о скором падении империи. Римские легионы, патрулировавшие вал Адриана, постепенно покинули северную границу империи, когда центр начал разваливаться в результате гражданской войны и иностранных, так называемых варварских, нашествий. Решимость держаться за северную границу пропала, и, что довольно удивительно, Станнис, похоже, разделяет мнение Джона о возможном расселении вольного народа в Даре, плодородной земле к югу от Стены. Дар традиционно кормил и поддерживал Ночной Дозор и часто подвергался нападениям вольного народа. К тому времени, как Станнис вплотную занялся решением проблем северной границы, население Дара значительно сократилось, и план переселения стал выглядеть многообещающе. Несмотря на оппозицию таких консерваторов и сторонников жесткой политической линии в ордене Ночного Дозора, как Боуэн Марш, первый стюард Ночного Дозора, у Джона есть четкое стремление воплотить этот план в жизнь. Станнис и Джон должны разработать новую стратегию, чтобы адаптировать клятву Ночного Дозора к изменяющейся геополитической ситуации на Севере, переосмыслив центральную концепцию «царства людей», чтобы включить в себя вольный народ и относиться к нему с уважением. Это будет иметь решающее значение для защиты Севера от гораздо более серьезных угроз: «Мы можем научиться жить с одичалыми или мы можем добавить их к армии мертвых» (5.5). Сильно проредившиеся ряды ордена нуждаются в пополнении со стороны одичалых, которых Джон готов призвать к себе на службу, но старая гвардия, похоже, не желает мириться с таким решением.

За стеной

Оша: К северу от Стены все обстоит иначе. Туда ушли Дети Леса, великаны и прочие древние расы

(ИП, Бран VII, 691).

Выезжая за пределы Стены, через сосновые леса мы направляемся к замку Крастера. Оттуда к северу местность становится мрачной, безлесной и гористой, с медленно ползущими ледниками, крутыми склонами и равнинами, покрытыми вымытым гравием. Это суровая страна, где люди кормятся охотой. Хоть какое-то натуральное хозяйство возможно только в землях Крастера; но это также царство сверхъестественного, земля льда, место, где царит старый уклад, где истории Старой Нэн становятся реальными, а обычаи остальной части Вестероса никем не соблюдаются.

Здесь, к северу от Стены, живут одичалые. Эти разрозненные племена и кланы называют себя вольным народом (термин, также используемый для горных племен в Долине Аррен). Как здесь, так и в Долине Аррен вольный народ живет по определенным демократическим принципам. Тирион говорит о своих новых союзниках из горных племен: «В этом и крылась главная трудность общения с кланами: они исповедовали абсурдное убеждение в том, что на совете следует выслушать мнение каждого мужчины. Позволялось высказываться даже женщинам» (ИП, Тирион VII, 570).

Вольный народ, безусловно, имеет намного более прогрессивную сексуальную политику, чем кто-либо к югу от Стены. Их силы включают в себя копьеносиц – женщин-воинов, вооруженных копьями, поскольку ими удобнее орудовать, хотя Игритт также очень умело обращается с луком и стрелами. Вольный народ не может ковать железо, однако с годами им удалось получить необходимое оружие и припасы через обмен и торговлю. Аналогично в Исландии тринадцатого века мечи стали очень редким и ценным товаром; в гражданской войне, которая бушевала во второй половине столетия, в качестве оружия использовались ножи, топоры и даже камни.