Средневековье в юбке. Женщины эпохи Средневековья: стереотипы и факты

Однако, разумеется, не все роды проходили гладко, и в таких случаях требовалась помощь профессионалов. Можно предположить, что в таких случаях приглашали врачей. По крайней мере, судя по одному из трактатов Тротулы Салернской, к XII веку уже существовали некоторые медицинские наработки по родовспоможению — там есть рекомендации, как остановить послеродовое кровотечение, облегчить боль при родах, извлечь мертвый плод. Акушерки, что показательно, там тоже не упоминаются. Только в XIII веке, то есть еще сотню лет спустя, в источниках начинают появляться женщины, которые обозначаются не просто как опытные «матроны», а именно как практикующие специалисты по родовспоможению.

Акушерки Позднего Средневековья

В последующие века «матроны» никуда не делись, просто они теперь выполняли в основном вспомогательные функции. На миниатюре из итальянского манускрипта XIII века «Herbarius», изображающей роды, можно определить, кто какую роль в данном процессе играет. На родильном стуле (в Средние века рожали сидя или стоя) сидит богатая дама. Рядом с ней две «матроны» — родственницы или подруги, — которых можно определить по богатым нарядам и головным уборам. Судя по их позам, они занимаются моральной поддержкой роженицы и ждут появления на свет младенца. Две другие женщины, в обычных головных покрывалах — это акушерки. Одна придерживает роженицу, возможно, помогая ей сохранять нужное положение, а другая караулит внизу, когда начнет появляться ребенок, и возможно еще держит под влагалищем семя кориандра — считалось, что его запах стимулирует роды.

К XIV веку обязанности акушерок были уже достаточно широки. Они подготавливали женщин к родам, помогая им расслабиться при помощи массажа, ванн и ароматерапии. Контролировали сами роды — поддерживали роженицу, стимулировали схватки, поворачивали неправильно лежащий плод, делали эпизиотомию[26] и после родов зашивали разрывы и разрезы. Они же перерезали пуповину, извлекали плаценту, мыли и пеленали ребенка, а иногда осуществляли еще какое-то время и послеродовой присмотр и уход за роженицей.

Herbarius, Псевдо-Апулей, Итальянский манускрипт XIII в.

«Практика родовспоможения становилась все более профессиональной и “научной” в результате усилий, предпринятых городами для обеспечения хорошего акушерского обслуживания жителей, — пишет Клавдия Опитц. — Множество городских документов показывает, что и врачи, и повитухи нанимались общиной для охранения здоровья горожан… В некоторых больших городах повитухи нанимались городским советом и получали регулярную плату… Нюрнберг платил им 1 гульден в квартал в 1381 г., а Брюгге — 12 грошей в день из расчета 270 дней в году… Законы определили условия деятельности и квалификацию практикующих родовспоможение. К концу Средних веков фактически каждый город в Европе имел такой свод правил, не только предписывая повитухам должное обучение и ограничения, но и делая их агентами общественной нравственности требованием от них отчета обо всех незаконных родах и подозрениях на детоубийство».

К XV веку профессия акушерок стала настолько распространенной и востребованной, что, судя по документам, без них при родах обходились уже только совсем нищие женщины. Акушерку стало положено иметь и при каждой городской больнице, в том числе и для бедных.

И вот здесь мы сталкиваемся с очередной особенностью средневекового менталитета. Главной силой, поддерживающей акушерок и стимулирующей городские власти нанимать их на работу и вообще способствовать тому, чтобы без них не обходились ни одни роды, стала церковь.

Почему? Ведь продолжение рода человеческого — не ее дело. Здоровье и вообще дела плоти — тем более. Ее забота — душа.

Все дело в том, что профессиональные акушерки, имевшие, так сказать, лицензию на эту работу, обладали правом совершать экстренное крещение. Без священника, по ускоренной процедуре. Более того, они были обязаны его совершать, даже давали специальную клятву. Если ребенок рождался очень слабым и мог не дожить до обычного церковного крещения, этот обряд совершала акушерка, тем самым спасая его душу.

По этой же причине церковь поощряла кесарево сечение — если роженица умерла или могла вот-вот умереть, а плод был еще жив, его следовало «вырезать из матки», чтобы успеть окрестить, прежде чем он тоже скончается (а если очень повезет, то и спасти ему таким образом жизнь, но это уже второстепенная цель).