Читаем Средневековье в юбке. Женщины эпохи Средневековья: стереотипы и факты полностью

Там она совершила еще немало религиозных безумств, но щедро жертвовала на бедных и церкви. Вернувшись, она навестила Юлиану Нориджскую — крупнейшего английского духовного авторитета женского пола, — которая предостерегла ее от излишней экзальтации.

В последние годы своей жизни Марджери ухаживала за получившим серьезную травму мужем и надиктовывала книгу о своих духовных исканиях.

Несмотря на то, что католическая церковь никогда не одобряла Марджери Кемпе, после своей смерти она приобрела в Англии определенный авторитет, а после Реформации и создания англиканской церкви и вовсе стала почитаться почти как святая.

<p>Материнство</p><p>Главный долг женщины</p>

В Средние века брак заключался в первую очередь для того, чтобы продолжать род человеческий, — это аксиома, которую надо всегда иметь в виду при обсуждении всего связанного с браками, разводами, семейной жизнью и деторождением.

Способность производить на свет потомство было одним из важнейших качеств, по которому оценивали любого человека. Современные феминистки и чайлдфри могут сколько угодно негодовать по этому поводу, но факт остается фактом — в Средние века женщина считалась полноценной, только если она могла рожать здоровых детей. Причем не важно, крестьянка она была или королева. Бездетность вызывала общественное порицание, предположения о каких-то грехах, за которые послано подобное наказание, могла стать поводом для расторжения брака и т. д. Исключение было только одно — монахини, давшие обет целомудрия.

Справедливости ради надо сказать, что хоть и в меньшей степени, но то же самое касалось и мужчин. Конечно, доказать, что в бездетности виноват мужчина, было сложнее, но тем не менее, если этот факт подтверждался, это навлекало на голову несчастного позор, обвинения в неполноценности, презрение со стороны окружающих, а в некоторых случаях также могло привести к расторжению брака.

Я ни в коем случае не собираюсь упрощать и делать многозначные выводы на основе всего одной из сторон жизни средневекового человека. Но осознание того, насколько важной в то время считалась способность к деторождению, все же очень помогает и в понимании некоторых особенностей средневековой морали. В частности, того, что многие мужчины своих незаконнорожденных отпрысков не только не скрывали, а даже гордились их наличием. Будь ты какой угодно король или император, но если у тебя нет детей, значит, ты неполноценен как мужчина, и следовательно тебя не будут уважать. Чтобы считаться настоящим, как сейчас говорят, альфа-самцом, наличие детей (в идеале — сыновей) было необходимым. Вплоть до того, что мужчины, состоявшие в бездетном браке, заводили романы на стороне не всегда для плотских удовольствий, но иногда и для того, чтобы доказать свою мужскую полноценность.

Рождение Цезаря. Записки о Галльской войне, манускрипт 1473-76 гг., Фландрия

Но конечно в первую очередь виновной в бездетности брака всегда считалась женщина. Связано это было с неравноправием полов, но не совсем в том смысле, как это понимают в наше время. Женщина была виновата не потому, что она «сосуд греха», — все-таки откровенным женоненавистничеством страдали в основном богословы, да и то не все. Тут дело скорее в том, что она как бы не выполняла свой долг, свою основную обязанность, свою работу. Брак заключался для продолжения рода, и женщина была ответственна за то, чтобы обеспечить преемственность и непрерывность этого рода. Это была ее главная функция в глазах семьи, общества и церкви, да и, естественно, в ее собственных глазах тоже. Известно немало случаев, когда женщины погибали в попытках родить наследника — беременели, несмотря на запреты врачей, истощали себя слишком частыми родами. И далеко не всегда в этом были виноваты их мужья, многие женщины шли на этот риск добровольно, из чувства долга.

<p>Законность потомства</p>

Хорошая жена должна была в первую очередь быть плодовитой и добродетельной: плодовитой — чтобы обеспечить продолжение рода, добродетельной — чтобы гарантировать законность произведенного на свет потомства. Именно второй пункт и являлся основанием для такого разного отношения к внебрачным связям мужчин и женщин. Неверность мужа могла позорить семью, свидетельствовать о его распущенности, унижать жену, но с практической точки зрения для его семьи и рода никаких проблем, кроме моральных, от нее быть не могло. Тогда как даже подозрение на неверность жены уже вызывало сомнения в законности рожденных в браке детей.

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология