Среди сыпучих песков и отрубленных голов

   "Я и моя семья никогда не думали, что нам будет возможно расстаться с такой вещью, но на все воля Аллаха, и для такого знатного и богатого чужестранца, как я, он готов пожертвовать не только ятаганом, но и всем, что ему дорого!"

   Я горячо поблагодарил благородного старика за его самопожертвование и робко осведомился о цене ятагана.

   Старик, вздохнув, назвал мне такую цифру, что я, кажется, закачался и если бы не ухватился за стоящий рядом столик, пожалуй, упал бы на спину. Он потребовал -- 300 рублей... Придя в себя, я ответил, что ятаган, по моему мнению, стоит гораздо больше, но перед ним сидит бедняк, обладающий суммой всего в 15 руб.

   На этой сумме мы и сошлись.

   Мои кокандские приятели, которым я показывал этот ятаган, сказали мне, что я переплатил...

   Говорят, что в этом роде совершаются в Коканде и хлопковые сделки.

   Так как ни один город Туркестана не обходится без своей местной болезни, то и Коканд не составляет исключения. Почти 25 % жителей болеет зобом.

   В "городе свиней" я пробыл всего 4 суток и выехал дальше в Скобелев, иначе говоря, Новый Маргелан.

   Скобелев находится очень далеко от вокзала (4 версты), и после изрядной тряски по ужасной дороге, я очутился в гостинице "Боярский двор". Гостиница скверная, но зато очень дорогая. Обедать можно только в известное время, и при этом -- скверно. Приезжающих стригут, как баранов. С меня взяли отдельно за постельное одеяло по 50 копеек в сутки...

   Скобелев чисто русский город, и туземцев там почти что не видать. Разве только на местном рынке, где сарты торгуют мясом и зеленью.

   В городе сосредоточены все областные правительственные учреждения.

   Жителей около 20.000 человек. Из них половина страдает местной болезнью, болотной лихорадкой.

   Улицы очень широкие, но плохо или совсем не мощеные, и в дождливую погоду непролазная грязь заставляет граждан и гражданок сидеть дома.

   При этом извозчиков очень мало и, чувствуя себя господами положения, они горды как испанские гранды и ругаются так, что можно подумать, что они все принадлежат к "крайним правым"...

   Дома -- все одноэтажные и удивительно скучной, однообразной постройки. Только дом губернатора и Военное собрание в два этажа, причем при доме губернатора есть большой и прекрасный сад.

   Вообще, в Скобелеве масса зелени и воды. А последнее -- редкость для туркестанского города.

   Чудесный парк занимает большое пространство по самой середине города; да и при каждом доме в Скобелеве имеется сад и купальня.

   Военное собрание имеет очень хорошую зрительную залу со сценой, и в нем можно недурно и недорого обедать и ужинать.

   Но нет розы без шипов!

   Шипы Военного собрания изображают гг. распорядители из военных.

   Они крайне заносчивы и смотрят на бедных штатских, как на существа низшей породы.

   Несмотря на то, что я попал в Скобелев как раз на масленицу, редко где я испытывал такую скуку, как там.

   Насколько Коканд кипит жизнью, настолько Скобелев похож на огромное кладбище, причем похоронные обряды совершаются в Военном собрании, в штаб-квартире скуки и уныния.

   И я был рад, когда испанский гранд, переодетый извозчиком, повез меня, спустя пять дней, на вокзал и я очутился в вагоне по дороге в Андижан.

   Андижан, по своему официальному положению, является лишь уездным городом Ферганской области, но жизни в нем куда больше, чем в Скобелеве, да и по количеству населения (50.000) он превышает его.

   Это, конечно, происходит от того, что Андижан является центром земледельческого района с могучими полосами леса и, кроме того, в его уезде находятся лучшие хлопковые плантации края.

   И здесь совершаются громадные сделки по закупке хлопка.

   Азиатская часть города никакого значения не имеет. Туземцы почти все живут рядом и вместе с русскими.

   Как достопримечательность, стоит осмотреть братскую могилу и мавзолей над павшими воинами во время туземного восстания 1897 года.

   Но главная, настоящая достопримечательность Андижана -- это его невероятная, чисто легендарная грязь.

   Вы не подумайте!

   Это не лечебная какая-нибудь грязь, а, наоборот, грязь, от которой люди мрут, как мухи.

   Уже с вокзала начинается она, жидкая, желтая, в аршин глубины. Весь город тонет в ней и о хождении пешком не может быть и речи. Были случаи, когда лошади тонули буквально вместе со своими седоками...

   И надо думать, что конюшни Авгия, сравнительно с андижанскими улицами, представляли собой по чистоте операционные залы берлинской клиники!

   И живут же люди в таких клоаках!

   Немудрено, что администрация стыдливо запрещает иностранцам въезд в города Туркестана...

   Пожалуй, что и неловко...

   Гостиницы в Андижане такие же грязные и неустроенные, как и улицы. Но цены за комнаты берут такие, как будто грязь в них привезена из одесского лимана и, если бы в Андижане не существовало клуба, то путешественник умер бы с голоду.

   Каким-то секретным, вероятно, только им одним известным способом, андижанцы ухитряются вечером по своей грязи доплыть до клуба, где веселье стоит столбом. Там ужинают, танцуют и т.д. причем есть оркестрик и кое-какие кафешантанные номера.