Среди сыпучих песков и отрубленных голов

   -- "Аллах велик! Да будет его святая воля! Он наказал нас за то, что мы не приняли от бека его милости. На дне речки наша радость, наша Мейхун покоится навеки". -- При этом вся семья заливалась слезами и надо думать, что слезы эти были искренни, ибо пережитое волнение и разлука с любимой дочерью представляла достаточную причину для слез.

   Гнев бека был ужасен.

   Он, да и все население, конечно, прекрасно поняло, что Мейхун спрятана в укромном месте и что она находится "вне пределов досягаемости" для бека и, в результате, сластолюбивый сатрап через кадия возбудил обвинение против всей семьи таджика в том, что они ночью утопили девушку, причем приближенные бека свидетельствовали, что слышали жалобные крики Мейхун около реки.

   Бухарское правосудие скорое и не милостивое.

   Все члены семьи были присуждены к 500 ударам плетьми каждому и к уплате штрафа в 3000 тилли (тилли = 3 р. 80 коп.). Так как такой огромной суммой почти никто из частных лиц не владеет, то таджик и его семья были объявлены кабальными людьми.

   Сакля их и имущество было взято в казну, а сам таджик с женою и сыновьями был выведен на рынок.

   Мейхун же, как только услыхала об участи ее родителей и братьев, сама явилась к беку, и бек с неделю отдал должное ее... умению ткать... но в помиловании ее родных все-таки отказал.

   И Мейхун в отчаяньи, на этот раз на самом деле, утопилась там же, где прежде это только предполагалось.

   Говорят, впрочем, что беку за его "шалости" был объявлен из Бухары выговор...

   Говорят еще, что бек от этого не утопился...

   Я далек от мысли винить в чем-нибудь жизнерадостного и веселого бека и вовсе не желаю оправдывать строптивую Мейхун и ее погрязших во лжи родителей, но думаю:

   "Ceterum censeo Carthaginem esse delendam!".

VIII.

Самарканд и могила Тамерлана.

   Из Бухары я отправился в Самарканд.

   Дорога здесь удивительно однообразная и скучная, хотя, конечно, не похожая на ужасную песчаную пустыню, что тянется от Красноводска до Асхабада.

   На 87 версте от Бухары лежит городок Кермине, представляющий собой немалый интерес.

   Этот город служит излюбленным местопребыванием эмира.

   По бухарским обычаям, каждый престолонаследник должен служить некоторое время беком (губернатором), чтобы научиться управлять и чтобы познакомиться с народом.

   Нынешний эмир когда-то служил беком в Кермине, и по настоящие дни большую часть своего времени проводит в нем.

   Там есть несколько дворцов, отделанных очень роскошно, и склад с имуществом эмира.

   Есть и цитадель с бойницами, но европейских учреждений там нет совсем.

   Немного дальше находится город Карши, и здесь вы уже проезжаете по Каршимскому оазису, где сама природа дала высокую культуру всяким земным плодам. Тут прямо рай в смысле растительности.

   Город Карши лежит на берегу реки Кашки-Дарьи, и очень древнего происхождения. Он очень богат, с громадной торговлей и со множеством маслобойных заводов.

   Особенно славятся в нем чай-ханэ (чайные). В них, в качестве прислуги, служат мальчики. Эти мальчики расхаживают в шелковых халатах и ноги их украшены браслетами. Кроме того, они надушены до омерзения. Все они до мозга костей развращены и, вообще, составляют позор и язву мусульманских нравов...

   На берегу реки в г. Карши есть огромный сад, составляющий собственность эмира.

   Удивителен местный гарнизон войск: он вооружен фитильными ружьями...

   Замечательна здесь и тюрьма. Арестанты все сидят в колодках и содержатся всецело на счет благотворителей.

   Но все на свете кончается. Кончился и бухарский кошмар, и за станцией Термес вы попадаете опять "в Россию", т. е. в Самаркандскую область.

   В шесть часов вечера я очутился на вокзале в г. Самарканде.

   Самарканд!

   Тут вы уже стоите на исторической почве, где земля, может быть, оттого так плодородна, что веками удобрялась людской кровью.

   Но оставим в стороне поэзию и вернемся к прозе.

   Самарканд столица и главный город Самаркандской области.

   Город, конечно, делится на русскую и азиатскую части и население его равняется (около) 60.000 душ -- 20 тысяч русских и 40 тысяч туземцев.

   Климат великолепный, но летние жары достигают 40® Ц. в тени...

   В конце февраля все уже цветет.

   Растительность богатая и роскошная, и почти все русские обитатели занимаются садоводством.

   Проживает здесь начальник области и имеется, конечно, масса правительственных учреждений.

   Есть Общественное собрание и городской театр.

   С вокзала я проехал прямо в гостиницу (первую в городе), где драли с меня немилосердно и отвратительно кормили. Хороших ресторанов в городе нет ни одного, но зато есть недурная кондитерская, в которой кофе и пирожками я старался вознаградить себя за отсутствующий обед.

   (Я, конечно, все время говорю пока о русской части Самарканда).

   Вечером я пошел в городской театр и, должен признаться, что никому не посоветую попасть в этот "Храм муз".