Среди осколков

– Я не знаю, – с трудом выговорил Аметрин.

Остальные наконец догнали их.

– Что случилось? – спросила Сентария.

– Это Гиацинт устроил переполох на церемонии, – тихо сказала Луна.

– Ох, – выдохнула Сентария, мигом забыв про объятия.

– Я, конечно, подозревал. Но до последнего надеялся… – проговорил Эгирин.

Кианит и Виолана молча стояли рядом, не зная, что сказать.

Луна глубоко вздохнула, собираясь с мыслями.

– Надо успокоиться и все обдумать. Пойдемте в сад и там поговорим, – предложила она.

Добравшись до беседки, в которой не так давно рыдала Виолана, ребята расселись вокруг стола на деревянной лавочке с мягкими подушками. Беседке предстояло пережить еще одну непростую историю. Плющ, обвивавший ее со всех сторон, завозился и завздыхал, а цветы, закрывшие бутоны и приготовившиеся спать, вновь раскрыли их и с любопытством повернули в сторону беседки. Они попросили широкие листья плюща немного раздвинуться, чтобы им было лучше слышно.

– Давайте разбираться, – решительно начал Аметрин, обведя взглядом серьезные лица друзей. – Откуда Сильвина узнала о моих проблемах?

Все выжидательно уставились на Виолану.

– Ой, – смутилась та. – Это я ей рассказала. Я не знала, что это секрет.

– А откуда ты узнала?

– От Кианита.

Теперь все взгляды устремились на Кианита. Тот тоже слегка покраснел, но отпираться не стал:

– Да, это я рассказал. Виолана заметила, что Аметрина не было в начале первого экзамена, и спросила. Ну, я и объяснил. Я тоже не думал, что это секрет. Тем более я же не первому встречному, а только ей. Она же наша.

– Наша, наша, – успокоил его Аметрин. – Главное понятно. Никто нас не подслушивал и не передавал информацию.

Кианит с беспокойством посмотрел на Виолану. Румянец уже сошел с ее лица, и она опять стала почти прозрачной. Еще одна порция тревог, и ее не будет видно совсем. Кианит под столом незаметно взял ее за руку, пытаясь хоть немного согреть. Виолана взглянула на него из-под полуопущенных ресниц и по привычке обернулась в ожидании осуждающего взгляда Сильвины. Вспомнив, что они больше не подруги, она немного расслабилась.

– Теперь нам осталось узнать, как он все это провернул, – задумчиво проговорил Аметрин. – Ведь отцу был дан приказ не покидать караульного домика.

– Об этом нам могут рассказать только Гелиодор и мой отец. Они должны были сразу съездить к Гиацинту, чтобы все выяснить.

– Идемте и всё узнаем, – решительно сказал Аметрин.

Он встал, сразу заняв собой все пространство. Беседка тихонько охнула и заскрипела дощатыми половицами. Аметрин вышел, следом за ним выскользнула Сентария. Кианит с Эгирином шагнули вместе и застряли в дверях. Беседка испугалась, что настал ее последний час и она сейчас развалится под напором двух плечистых юношей. Но все обошлось. Друзья высыпали наружу, а беседка вздохнула с облегчением и принялась поджидать новых разговоров.

Зайдя во дворец, Виолана оробела.

– Я вас здесь подожду. Вваливаться такой толпой на совет некрасиво, – прошептала она.

– Да, нас слишком много, – согласился Кианит. – Я тоже останусь с тобой.

Сентария, увидев, что даже внук Варисцита стесняется идти на совет, тоже решила остаться. А Эгирин спросил у Аметрина:

– Как тебе будет лучше? Чтобы мы пошли с тобой или подождали тут?

Тот не успел ответить. Дверь скрипнула, и из зала вышли Александрит с Гелиодором.

– О, молодежь, – одобрительно сказал Гелиодор. – И Аметрин здесь. Ты-то нам и нужен! Были мы у твоего отца. Он утверждает, что не отлучался из караульного домика, и куча свидетелей подтверждает его слова.

– Значит, это сделал Карнеол? – спросила Луна.

– Карнеол был на площади только перед началом церемонии. В то время, когда ты его видела, Луна. В момент взрыва он находился в караульном домике. И это тоже подтверждают многочисленные свидетели. Так что это не они. Да и откуда Гиацинт мог знать, что Аметрин в числе претендентов?

– Сильвина призналась, что это она назло всем рассказала викариуму, – выпалила Луна. – Она провалила дароведение и хотела, чтобы еще кто-нибудь не попал на поединки. И не кто-то случайный, а именно тот, кто горел желанием принять в них участие так же, как и она сама. Так что господин Гиацинт все знал.

– Мы опросили воинов, – устало проговорил Александрит, – и все они утверждают, что Гиацинт и Карнеол все время находились у них на глазах.

На сердце у Алекса было неспокойно. Какая-то досада мучила его. Словно он должен был что-то увидеть, причем прямо у себя под носом, но плотная пелена застилала глаза. Это раздражало и мешало связно думать.

– Но он же все знал, – возразила Луна. – Сильвина ему рассказала. Неужели бы он остался в стороне? Кто же тогда бросил огненную сферу? Кому еще это надо?

– А может, Сильвина ничего и не говорила? – предположил Гелиодор.

– Но зачем ей признаваться в том, что она не делала? – возразила Луна.

– Давайте сами у нее и спросим, – решил Александрит.