Среди осколков

– Так точно, господин главнокомандующий! – Гиацинт вытянулся, щелкнул каблуками и отчеканил: – В это время я был на вверенном мне объекте под кодовым названием «Точка один», где проводил занятия с новобранцами.

Все это было сказано четко и без лишних эмоций, но Алекс с Гелиодором еще сильнее почувствовали, что над ними насмехаются.

– Кто может подтвердить? – бросил Гелиодор.

– Двадцать воинов, пятнадцать новобранцев, один заместитель викариума и один дворник, подметающий территорию.

– Исчерпывающий ответ, – протянул Гелиодор.

– Так точно! Исчерпывающий ответ, господин главнокомандующий!

Огненный правитель бросил на своего викариума недобрый взгляд и направился в соседний кабинет, где шли занятия. Он был в сложном положении. С одной стороны, требовалось подтвердить алиби своего подчиненного, с другой – не уронить авторитет викариума в глазах новобранцев.

– Как вы тут? – самым задушевным тоном, на который был способен, спросил Гелиодор у молодых парней, с любопытством уставившихся на эту живую легенду.

Все мальчишки в Гарнетусе мечтали быть похожими на него. Они даже не стриглись и специально начесывали себе ужасающие колтуны, чтобы добиться такой же удивительной прически, как у главнокомандующего. Кончалось это тем, что рассерженные матери насильно стригли вопящих отпрысков чуть ли не под ноль.

Конечно, кроме растрепанной шевелюры, у Гелиодора было много других достоинств. Мальчишки упорно тренировались и учились, чтобы стать такими же сильными и умными, как он.

А уж его излюбленные словечки вообще не сходили у них с уст. В Гарнетусе любой ребенок чаще говорил «ох, спички-свечки» и «угли мне в печенку», чем «мама» и «папа».

Так что теперь все новобранцы сидели разинув рты и горящими глазами разглядывали своего кумира. Их оттопыренные уши оттопырились еще больше, чтобы не пропустить ни единого словечка и потом рассказывать всем подряд.

– Хорошо! – ответил самый смелый из них и тут же загордился. Ничего себе, именно он первым заговорил с правителем.

– Как лекция? Интересная?

– Ага, – нестройно прозвучало в ответ.

– Все понятно?

– Ага.

– Переменки-то вам хоть делают?

– Не-а.

– Что, так и занимаетесь без перерыва с самого утра?

– Ага.

– Тогда дарю вам небольшую перемену. А с вашим строгим учителем как-нибудь договорюсь, – Гелиодор добродушно подмигнул впавшим в ступор ученикам.

– Ага, – восторженно прошептали они, провожая высокую фигуру правителя обожающими взглядами.

Александрит стоял у окна, заложив руки за спину. Он с облегчением обернулся на звук открывающейся двери и вопросительно посмотрел на Гелиодора. Тот мрачно кивнул. Алиби викариума, который все так же стоял навытяжку подтвердилось.

Не обращая внимания на застывшего столбом Гиацинта, Гелиодор обратился к его помощнику:

– Воин Карнеол, где ты был сегодня между одиннадцатью и двенадцатью часами?

Тот вскочил так, что зазвенели блюдца, и отчеканил:

– Между одиннадцатью и двенадцатью часами я был здесь, разбирал бумаги, как было приказано господином главнокомандующим господину викариуму и переприказано мне. Это могут подтвердить двадцать воинов и один дворник, подметающий территорию.

Гелиодор скрипнул зубами. Как же так? Ведь Луна утверждала, что видела Карнеола в толпе перед церемонией.

– А раньше, с десяти до одиннадцати? – спросил он.

– С десяти до одиннадцати я находился на центральной площади. По приказу господина викариума я должен был убедиться, что все воины на месте и приступили к исполнению своих обязанностей. Это могут подтвердить пятьдесят человек из патруля и несколько тысяч человек на площади…

– Достаточно, – перебил Гелиодор.

Он чувствовал, что его водят за нос, но никак не мог доказать этого и ужасно злился. Немыслимым усилием воли он сдерживал себя, чтобы не взорваться.

– Чаю? – угодливо спросил викариум, указывая на накрытый стол.

– Спасибо, мы не голодны.

Правители поспешно покинули караульный домик. Всю дорогу к Манибиону они не могли избавиться от неприятного чувства, что их выставили дураками. Что-то явно происходит, но что именно? Мысли путались, раздражение нарастало. Гелиодор и Александрит по-прежнему были убеждены, что огненный шар – дело рук Гиацинта, но доказать этого не могли. Алиби налицо, и с ним не поспоришь.

А это значит, что в Драгомире стало больше еще на одну загадку. Как будто мало им было других так и не разгаданных тайн.

Ну да ладно, главное, что Эссантия справедлива и, невзирая на чьи-то козни, все равно дала Аметрину допуск к поединкам.

8

Тем временем праздник на площади продолжался. Люди бесконечным потоком шли к счастливчикам, которых выбрала Эссантия, обнимали и поздравляли их. Даже Аметрин, привыкший поднимать гантели и сгибать гвозди, под конец признался, что у него побаливает ладонь от такого количества рукопожатий. Что уж говорить об остальных!

Не привыкшие к такому вниманию, они совсем стушевались и не знали, куда себя деть. Виолана держалась в стороне от общего веселья и напряженно думала. Беспокойство за Сильвину сводило ее с ума. Наконец девушка решила потихоньку покинуть площадь, но Луна увидела это и остановила ее.