Среди осколков

– Понятия не имею, о чем вы.

– Это же очевидно. Чтобы выпускники не могли подсмотреть ответ или спросить у кого-нибудь, на билеты наложены чары запрета.

– Это как?

– Если кто-то начинает говорить о своем задании, его слова заменяются другими. Например, хочешь спросить, сколько нужно кальция для удобрения, а вместо этого получается: «Чудесная погода сегодня». Каждая попытка приводит к появлению нового вопроса, и эти вопросы становятся все глупее.

– Точно, – рассмеялся Аметрин. – Помнишь, пару лет назад один выпускник, пытавшийся обмануть чары, приставал к родителям с вопросом: «Как пройти в туалет?» И это в собственном доме.

– А другой, – подхватила Сентария, – всех спрашивал: «Почему коровы едят зеленую траву, а молоко у них белое?»

– А помнишь легендарный вопрос про дурака?

– Такое забудешь! – фыркнула Сентария.

Видя, что Эгирин с Луной не разделяют их веселья, она стала рассказывать:

– Был один упрямый ученик. Он верил, что, если много раз задавать один и тот же вопрос, Эссантии надоест это слушать и чары запрета дадут слабину. И вот они с одноклассником начали эксперимент, надеясь, что правильный вопрос рано или поздно проскочит сквозь череду нелепицы и они смогут помочь друг другу с ответами. Через, наверное, сто попыток он выдал вопрос, который потом стал легендарным: «Насколько дурак выглядит дураком, если уже целый час, как дурак, задает дурацкие вопросы другому дураку, который совершенно по-дурацки слушает дурацкие вопросы?» С тех пор, кажется, больше никто не пытался обмануть чары запрета.

– А подсмотреть ответ в книге? – спросила Луна, отсмеявшись.

– Именно в этом месте страницы будут белые, – объяснил Аметрин.

– И если я буду перечислять все задания, ты будешь на все неправильные кивать. А на правильное захочешь сказать «да», но чары заставят тебя сказать «нет», и мы поймем, что это твой вопрос, – осенило Луну.

– Xa! He все так просто. Я тогда на все варианты буду кивать. Нет, Луна. Чары не обманешь. Поверь, за столько лет выпускники перепробовали все способы, какие ты можешь придумать. И еще кучу тех, что даже не придут тебе в голову. На самом деле способ только один – как следует готовиться. Обсуждать билет ты не можешь. Искать ответ в книгах – тоже. Но ничто не мешает думать и вспоминать.

– Угу, – мрачно подтвердил Эгирин. – Я уже столько вспомнил, что, похоже, половина из этого лишняя. Только не понимаю, какая именно.

– Я тоже. Поэтому мы не выдержали и поехали к вам. Сидеть и смотреть друг на друга стало просто невыносимо.

– До экзамена два часа. Пойдемте завтракать, что ли? – предложила Луна.

– Мы с трудом поели дома. Боюсь, еще один завтрак не осилим.

– Вы просто не пробовали вафли с клубничным джемом, – заверил их Фиччик.

При виде Лиссы он даже перестал ворчать, что его так рано разбудили.

Наконец все вновь собрались в зале советов. Луна умудрилась выпросить место на трибуне не только для себя, но и для Сентарии, которую назначили секретарем и доверили ведение протокола. Та все-таки усмирила волосы, спрятав их под сетку, и теперь была похожа на молодую строгую учительницу.

Сентария встречала и регистрировала всех прибывающих на экзамен. Раскрутив длинный свиток, она старательным ученическим почерком вписывала туда имена. Первыми в списке стояли Аметрин и Эгирин. Сентария с трудом удержалась, чтобы не нарисовать над именем Аметрина пару сердечек, как делала в своем личном дневнике.

Ручка, которую ей выдали для ведения протокола, была очень красивая. Позолоченный корпус украшали мелкие драгоценные камни, которые задорно пускали по залу солнечные зайчики, немного разбавляя нервную обстановку. А заполнена она была теми самими чернилами, которые придумал Эгирин, чем тот втайне и не без основания гордился. Сардер предлагал внуку представить эти чернила в качестве изобретения на поединках. Но Эгирин отказался. Ведь ручками пользуются все, а на первом этапе нужно по-настоящему удивить жюри.

Все расселись, и экзамен начался. На этот раз вовремя, без долгих вступительных речей. Выпускники так волновались, что не вынесли бы еще одной задержки.

Вчерашние помощники раздали листы и ручки. Сегодня выпускникам вновь предстояло много писать. Прозвучал сигнал. Сентария зафиксировала время и перевернула огромные песочные часы. На сегодняшний этап тоже отводилось четыре часа. Установилась полная тишина. Было слышно лишь, как шелестит бумага и скрипят ручки.

Сентария подсела к Луне, и они принялись разглядывать выпускников, представляя себя на их месте. Время пролетит быстро, не успеют оглянуться, как уже будут вот так же морщить лоб и лихорадочно записывать ответы. При мысли об этом внутри похолодело, и девушки одновременно вздохнули. По лицу Луны пробежала тревога. Еще никто не сдавал экзамены по всем видам магии одновременно. Правители уже начали думать, как это устроить, но еще ничего не решили.