Среди осколков

Аметрин замолчал. Молчали и правители. Они никогда не сталкивались с тем, чтобы отец лишал сына будущего из-за собственных подростковых обид. Все это выглядело очень странно.

Наконец Гелиодор заговорил:

– Не в наших правилах вмешиваться в личную жизнь людей, тем более в воспитание детей. Но в этой ситуации я считаю своим долгом помочь тебе, Аметрин. При этом так, чтобы не рассорить вас с отцом окончательно. Когда ты займешь призовое место в поединках – а я верю в тебя – Гиацинт пересмотрит свое отношение к ним и забудет детские обиды. Но для начала нужно сделать так, чтобы ты смог присутствовать на экзаменах. На оставшиеся два дня можно оставить тебя в Манибионе и придумать для твоего отца объяснение, не вызывающее подозрений.

Все задумались, и тут Криолина воскликнула:

– Давайте сделаем вид, что Аметрина выпустили братья, но слишком поздно, и он не успел на экзамены, из-за чего обиделся и ушел из дома. Не думаю, что Гиацинт, добившись своего, будет настаивать на его немедленном возвращении. Он же понимает, что нанес сыну глубокую рану, разрушив его мечты. Уверена, какое-то время Гиацинт не будет его трогать.

– Хорошая идея, – отозвался Алекс. – Но лучше отправить его в Смарагдиус, к Эгирину. Объяснить, почему он остался в Манибионе, будет сложнее. А так – все логично. Обиделся и ушел пожить к другу. Сардер, ты не возражаешь?

– С чего бы мне возражать? Так правда будет лучше. И когда Эгирин поедет на следующий экзамен, вряд ли у кого-то вызовет подозрения, что Аметрин, живущий у нас, отправится его поддержать.

– Нет! Я хочу прямо сейчас пойти к отцу и высказать все, что о нем думаю! – воскликнул Аметрин.

– Спички-свечки! Не горячись! – воскликнул Гелиодор. – Поссориться легко. Гораздо сложнее потом помириться и простить друг друга. После твоей победы отец перестанет думать о поединках всякую ерунду. И тогда конфликт пройдет сам по себе. А если ты поедешь домой сейчас и выскажешь то, что накипело, кто знает, какие меры предпримет Гиацинт, чтобы добиться своего. Он может просто не пустить тебя на второй экзамен.

– А если он потом не пустит меня на поединки?

– Эссантия сама отбирает участников, и если твоя заявка будет одобрена, то никто не сможет изменить решение души Драгомира.

Аметрин кивнул, признавая правоту Гелиодора. Он приказал себе успокоиться и быть рассудительным, а главное – взрослым. Если ради поединков надо сделать вид, что он смирился с волей отца, он готов на это. К тому же погостить у Эгирина – это так здорово. Было еще кое-что, из-за чего он так обрадовался возможности провести пару дней в Смарагдиусе. Точнее – кое-кто. Но Аметрин поспешно отогнал от себя эти мысли.

План огненного правителя сработал. Когда Гиацинт вернулся домой, его встретили Пиритти и Пироппо. Они рассказали, что, не дождавшись Аметрина с экзамена, вернулись домой и почему-то обнаружили брата в погребе. Им стало жаль брата, и они выпустили его, за что просят прощения.

Гиацинт неожиданно рассмеялся.

– И правильно сделали! Молодцы. Я на это и рассчитывал. Не держать же его здесь целую вечность. Кстати, а где он? Наверное, зол на меня? Ну ничего! Когда он увидит, кто победит в состязаниях, то поймет, что я прав, и простит меня. Своим упрямством он не оставил мне выбора.

Мальчишки, внутренне подготовившиеся к головомойке, на короткий миг засомневались: а правильно ли сделали, что выпустили брата? Может, отец прав? Но авторитет правителей и родных, стоявших на стороне Аметрина, перевесил.

– Кстати, а где Аметрин? Надо с ним помириться, – по-прежнему широко улыбаясь, спросил Гиацинт.

– Пап, тут такое дело, – начал Пироппо.

– Он сильно расстроился, – подхватил Пиритти.

– И ушел…

– Куда ушел? – не понял Гиацинт.

– Сказал, что поживет пару дней у Эгирина. Раз сам не может сдавать экзамены, так хотя бы поддержит друга.

Мальчишки замерли. Это было самое слабое место в плане. Вдруг отец решит поехать за Аметрином и насильно вернуть его домой? Но, к их облегчению, Гиацинт кивнул:

– Ладно, он имеет право злиться. Пусть немного остынет.

3

На второй день экзаменов волнение еще больше усилилось. Эгирин с Аметрином проснулись спозаранку и, не в силах усидеть на месте, отправились в Манибион. Луна с Сентарией, проболтавшие полночи, еще спали, и дворецкий с трудом смог их разбудить. Девушки, непрерывно зевая, спустились вниз. Сентария попыталась на ходу заплести волосы, но это ей не особо удалось. Аметрин с Эгирином не смогли сдержать смех, когда она вошла. Она сначала надулась, но затем рассмеялась вместе с ними. Луна, которая из приличия поддерживала подругу, тоже звонко расхохоталась. Что ни говори, а непричесанная Сентария – зрелище не для слабонервных.

– Вы чего в такую рань?

– Мы думали, вдвоем будет легче. Но нет. Если рядом друг, язык так и чешется. А нам же нельзя ни с кем обсуждать билет.

– Взяли бы да рассказали, раз хочется. Кстати, что там у вас в билетах? – полюбопытствовала Луна.

Друзья взглянули на нее с изумлением.

– На них же чары запрета! – воскликнула Сентария.

Луна, в который раз почувствовав себя дурочкой, обиженно пробурчала: