Спутник следопыта

Охотничий участок одного соболя пересекают звездообразно расположенные суточные ходы. Зимой соболь удаляется от гнезда всего на 2–3 км. Это и есть средний радиус минимального зимнего участка, используемого одной особью. Площадь, обследуемая соболем за время одного выхода на охоту («суточный ход»), равняется 4–10,5 км² (в зависимости от кормности угодий). При поисках зимнего гнезда соболя, выйдя на след, надо сперва определить его давность. «По многим причинам легче и выгодней разбирать наиболее свежие следы, — писал В. В. Раевский. — Однако по совершенно свежему следу надо идти «в пяту», т. е. в направлении, противоположном ходу зверя, чтобы определить, откуда он вышел. Это делают из опасения спугнуть соболя преследованием, так как он тогда начнет обязательно хитрить, заведет в чащу, будет давать гонные круги и т. д. Если след оставлен сутки назад, бояться догнать зверя нечего. Излишне объяснять, что вероятность найти гнездо одинакова как в случае движения по прямому, так и по обратному следу соболя. Старые следы, занесенные снегом или отвердевшие в бесснежную морозную погоду, разбирать трудно; на пересечениях почти неизбежны ошибки и смена первоначально взятого следа… Когда след соболя приведет к подснежной норе, необходимо убедиться по степени оледенения ее стенок, что здесь постоянное убежище, а не припрятанная добыча и не жировочный подснежный ход. К настоящему гнезду со всех сторон идут следы различной давности, вблизи входов образующие тропы. Иногда видны скопления испражнений… За время выслеживания соболя легко определить его величину и пол… Часто удается подметить индивидуальные черты зверя, например: тяжелые прыжки или легкий ход, склонность залезать на высокие предметы и т. п. Эти приметы помогают установить границы смежных охотничьих участков, которые выясняются попутно с поиском гнезд. Лицо, ведущее учет, скоро осваивается со знакомыми следами и уверенно различает их. По мере выяснения участков и гнезд соболей их наносят на карту. Во время работы ведут дневник погоды и состояния снега, облегчающий датирование следов… Имея в руках путеводную нить — знание оседлости соболя и привязанности его к гнезду, наблюдатель, вышедший в лес, вместо прежней путаницы и неразберихи следов увидит стройную картину выходов и возвращений соболей. Ходы зверя, случайные в деталях, приобретают закономерный смысл в целом. Надо усвоить, что каждый зимний выход соболя — кольцо с возвращением к исходной точке, что в мороз соболи не ходят до бесконечности. Тогда все сразу станет на свое место, и учетчик спокойно пересчитает соболей, не видя их самих, но познакомившись с ними через их следы»[51]. Следует отметить, что участки соболей в большинстве остаются постоянными в течение ряда лет и длительное время используются одними и теми же соболями, что хорошо удалось проследить Раевскому. Пройдя за время своих исследований более 275 км непосредственно по зимним следам соболей, он пришел к выводу, что, «неотступно преследуя хищника, нетрудно сосчитать число пойманных им белок, птиц или зайцев. В некоторых случаях по осколкам скорлупы на снегу удавалось установить минимальное число съеденных кедровых орехов»[52]. (Соболь достает их из-под снега, выкапывая запасы кедровок и, возможно, белок. — А. Ф.) «Совершенно не поддаются такому учету ягоды. Можно сказать лишь одно — ел их соболь на данной жировке или нет; доказательством здесь служат обкусанные веточки в подснежных ходах. Успехов соболя в «мышковании» наблюдения на следах не освещают совершенно… Способ добывания мелких зверьков, практикуемый соболем в снежный период года, в основном подкарауливание. На пути своего широкого поиска соболь подходит ко всем выворотам, корням и тому подобным местам, где надеется найти грызунов или землероек. Однако он гораздо реже, чем горностай и колонок, залезает под колоды, ныряет в снег и вообще проявляет меньшую настойчивость при мышковании в одном месте… Зачастую он ограничивается лишь наружным осмотром и принюхивается к выскорям и отверстиям, оставаясь на поверхности снега. Соболь никогда не выносит добытых зверьков из снеговой норы, а проглатывает их там, где поймает. Величайшая редкость увидеть на его следах капельки крови или шерсть мышевидных. При всем том соболю удается насыщаться именно «мышами», и их шерсть попадается почти в каждом кусочке помета хищника»[53]. Все это указывает на изощренность и ловкость соболя в этом промысле. Но в охоте за белкой соболь неловок и часто в отличие от лесной куницы терпит неудачу. На следах соболей, промышлявших белок, В. В. Раевский зарегистрировал четыре успешные охоты и семь промахов, не считая сброшенных без результатов беличьих гайн… «Соболь, поневоле спасающийся на дереве, если ему не удается скрыться от собак, далеко уступает в проворности белке, для которой деревья — родная стихия…»[54] Из животных, которые по весу превышают соболя, заяц-беляк только изредка становится добычей этого хищника, а тетерев-косач и глухарь довольно часто, причем у обоих видов соболь успешнее ловит более мелких и слабых самок, а не крупных самцов. В. В. Васильев, проводивший наблюдения за соболями тоже в Зауралье, сделал интересное описание таких охот. «На боровую птицу по снегу соболь охотится скрадом. Производя в поисках пищи обычный ночной обход, соболь, причуяв птицу, спящую в снегу, меняет аллюр и, осторожно переступая с ноги на ногу, подкрадывается к лунке (но не ползком) на расстояние 1–1,5 м и броском падает на предполагаемое местонахождение спящей птицы. Если при этом маневре ему удается попасть на птицу или близко от нее, голова к голове, то сейчас же наступает развязка, и соболь питается глухарем несколько дней, предварительно припрятав его от нескромных взоров своих крылатых и четвероногих соперников. Бывают и воздушные путешествия на расстояние до 200 шагов с позором для соболя, о чем мне молчаливо рассказал декабрьский снег»[55]. В районе своей охоты соболь, как часто отмечали таежные охотники, упорно преследует более мелких хищников — колонков, горностаев — и, поймав, съедает свою жертву.