Спуская псов войны

Наемник отбросил пушку в сторону: стрелять из такой бандуры, не задев Лаш, проблематично. Он припустил со всех ног и еще успел порадоваться, что перчатки – эластичные. Потому что в бронированную металлическую перчатку рукоять пистолета так хорошо бы не легла.

Передернув затвор, Леонид выстрелил на бегу дважды и попал. Вторая тварь на мушке – жри свинец! Пуля вошла в тело с чавканьем и пробила насквозь, на выходе сделав дыру размером с кулак. Выстрел! Выстрел! Еще один бьется в конвульсии. Последние три пули он выпустил в предпоследнего хлыстовика, затем буквально нырнул вперед и приземлился на оставшееся существо, размазав его по полу в прямом смысле слова и очутившись в трех шагах от Лаш.

– Цела? – спросил Леонид, устало поднимаясь с пола, хотя и знал, что она его не поймет.

Вместо ответа Лаш выбросила руку, указывая ему за спину и вверх, и крикнула:

– Голова!!

Наемник крутнулся вполоборота и поднял левое плечо так, чтобы наплечник прикрыл шлем. Удар последовал незамедлительно, ему показалось, что в броню попала пуля из ружья «слоновьего калибра», и только долей секунды позже послышался тонкий свист.

Леонид пошатнулся, восстановил равновесие и довернул, держа руку перед собой так, чтобы бронированное предплечье закрывало почти всю голову. Прямо перед ним из узкого коридора показалось существо вроде остальных хлыстоносцев, но большое и матерое. Массивная круглая «голова» находилась почти вровень с головой Леонида, «шея» была толще, чем бедро экзоскелета вместе с броней, ног – штук, наверно, полтора десятка, а хлыстов, растущих из макушки, – семь или восемь. Каждый хлыст, растущий вначале вверх и на половине длины загибающийся книзу – метра три, и венчают их не острые наконечники, а костяные кругляши размером с детский кулачок. Оно и понятно: при скорости удара свыше четырехсот метров в секунду острие уже не нужно.

Второй удар последовал почти без задержки, гигантский хлыстоносец медленно двинулся вперед. Еще шаг или два – и Лаш окажется в радиусе поражения, а тот, у кого столько ударных конечностей, наверняка умеет бить по нескольким целям сразу. Другого выхода нет, и наемник, приняв удар броневой пластиной, бросился в атаку. Пистолет он выбросил на пол, в руке блеснул тонкой полосочкой режущей кромки вороненый боевой нож.

Хлыстоносец попятился: местный суперхищник[3], не иначе. Не привык, что жертва оказывает сопротивление и нападает сама. Леонид решил, что сейчас его удивит: это еще надо посмотреть, кто тут будет жертвой! Противник, впрочем, имел свои соображения на этот счет.

В тот момент, когда наемник пошел в атаку, существо качнуло «шеей» вперед и нанесло практически незаметный глазу синхронный удар всеми щупальцами.

Ружья «слоновьего» калибра, вроде «Ти-рекса» пятьсот семьдесят седьмого калибра, отдачей способны сбить неопытного стрелка с ног. Леонид, получив в бронированный нагрудник удар, сопоставимый с одновременным попаданием нескольких таких пуль, не имел ни малейших шансов удержаться на ногах. Броня спасла его от смертельных травм, но искин предупредил о повреждении конструкции экзоскелета. Перед глазами – гигантский хлыстоносец, медленно поднимающий свои щупальца в исходное положение.

Наемник, лихорадочно пытаясь подняться, мимоходом отметил, что, каким бы ни был быстрым удар хлыста и каков бы ни был механизм работы этого органа, сразу после удара хлысты на несколько секунд становились вялыми, медленными, словно на сверхзвуковой удар уходила вся накопленная ими сила без остатка. Несколько секунд существо беззащитно. Это вариант, конечно, ненадежный – но другого нет, а бой надо заканчивать как можно быстрее: скафандр, может быть, пули и иглы держит хорошо, но длительную бомбардировку из нескольких «Ти-рексов» не факт что выдержит.

Хлыстовик начал осторожничать, обнаружив, что жертва не только не убита, но еще и поднимается. Он ударил вначале одним хлыстом, затем вторым. Леонид первый удар получил в плечо, а второй принял нагрудником, заслонив голову предплечьем и очень уповая на то, что хлыстовик не попадет в кисть: один удар по небронированной перчатке, и Леонид калека.

В тот момент, когда хлыст обмяк после сверхзвукового щелчка, наемник сумел схватить его левой рукой и незамедлительно полоснул ножом. Ткани, по консистенции похожие на упругую резину, буквально лопнули под лезвием, разбрызгивая маслянистую жидкость. Хлыстоносец затрещал, то ли от боли, то ли в бешенстве, и ударил остальными хлыстами, причем с такой силой, что Леонида отбросило на пару шагов. Он выронил нож еще в полете и тяжело загрохотал металлом брони по камню. Искин заверещал о выходе из строя приводов левой руки.